При этом вопросе Динрим прикусил язык и побелел. В его глазах я
увидел не волнение, а какой-то первобытный ужас.
Я ожидал новую вспышку злости, обвинения во лжи и еретичестве,
но старый градоначальник просто стоял, а старший инспектор бросил
на старика очень странный взгляд.
Неужели это правда? Неужели этот старик ответственен за две
сотни лет моих мучений?
Не будь тут старшего инспектора, я бы тотчас прикончил и его, и
мясника, но в присутствии этого человека приходилось проявлять
осторожность. Мои родные все ещё находятся где-то в темнице, и я не
хотел рисковать их жизнями.
И прежде чем он успел хоть что-то сказать, оправдаться или
соврать, обвинить меня в чуши, его раскроило надвое, от вершины
грудной клетки до макушки.
Это было настолько быстро, что я не видел атаку, а ещё миг
спустя незримая сила раздавила всех наблюдателей. Просто смяла их,
превратив в куски мяса со звучным хрустом.
Нечто похожее случилось и с раненым Ходасом, разве что его не
просто смяло, а ещё и протащило шагов двадцать, оставляя полосу из
плоти и крови.
Что это за техника?! Кто её использовал?..
Но это был глупый вопрос, и так очевидно. Стоящий со скрещенными
за спиной руками старший инспектор. Внезапно его губы, обычно
ничего не выражающие, растянулись в жуткой, неестественной улыбке,
а глаза заволокла тьма, оставляя лишь две сверкающие алым
точки.
Меня обдало жуткой потусторонней силой. Зиргул покинул ножны и
устремился к цели, но мужчина лишь усмехнулся, отмахнувшись от
оружия словно от мухи, а меня вдруг придавило к земле. Четвертый
шаг? Нет… Кем бы он ни был, его силы лежат далеко за пределами
внешних витков. Не меньше шестой ступени…
Откуда в нашем захолустье взялся такой монстр? Он убил всех
присутствующих, и я даже не заметил, как.
— Т-с-с-с-с… — Инспектор приложил палец к губам. — Ай-яй-яй-яй…
А ведь всего этого можно было избежать, мальчик. Я ведь предлагал
тебе закончить на Ходасе. Но нет, тебе нужно было продолжать
задавать вопросы. Вопросы, ответы на которые не должны прозвучать.
Если бы ты держал язык за зубами, то все эти люди были бы живы.
— Кто… Что ты такое?
Он лишь рассмеялся, да и вообще эмоции теперь из него так и
хлестали. Из безэмоционального представителя власти он теперь
выглядел как охваченный жаждой крови полоумный маньяк.