Некоторое время Демоника изучала парня взглядом. Она давно знала Евдема, хотя была на сто с лишним лет младше него. И он почти никогда не менялся. Вьющиеся короткие волосы ванильного цвета, янтарные глаза и почти синий рот… в этом существе словно соединились мертвый холод и живое тепло. Характер Евдема соответствовал такому определению лишь потому, что он мог быть беспощаден и одновременно ласков.
— Зачем ты шпионишь за мной? — внезапно спросила Демоника, и медленно зашагала, стуча каблуками по холодному мраморному полу беседки.
— Я искал тебя не для того, чтобы в чем-то уличить. Есть важная новость. Отец сообщил сегодня утром.
— Это связано с новичком? — она слегка нахмурилась, что-то вспоминая. — Точно! Я сегодня краем уха слышала, как шептались особи. Они говорили, что доноров должно быть два.
— Да. Одному удалось сбежать, — уверенно сообщил Евдем. — Вчера вечером было собрание старшин.
— Его будут искать?
— Да, Демоника. И знаешь, кто пойдет в город?
— Не имею ни малейшего представления, — ответила она, хотя что-то подсказывало, что новость ей не понравится.
Евдем колебался с ответом, он явно мучил её, но, в конце концов, сказал:
— Это Виллоу. Виллоу отправится во Вьюрэй искать сбежавшего донора.
— Виллоу? — повторила она, отступая назад. — Виллоу уйдет к людям? — сказала Демоника, а через секунду исчезла с глаз Евдема.
После разговора с ним, и всего услышанного, Демоника не контролировала свой гнев. Ей срочно нужна была кровь. А для этого она вернулась к начатому — пробралась в «Рен Ультио» и выкрала двух человек. Она знала потайные ходы и сотни раз уже пользовалась ими. Кровь на Демонику влияла так же, как алкоголь — на человека. Но эта вампирша не из тех, кто стал бы довольствоваться кровью из кубков. О, нет! Большим наслаждением было найти капилляр на коже живого человека и прокусить его, а потом высосать всю кровь, не оставив и капли. Завершив дело, она тщательно прятала тела и возвращалась, удовлетворённая и спокойная, к вампирским будням.
Однако, в этот раз терапия не помогла. Она растерзала мертвые тела на куски, как животное, и громко завыла, не смотря на день. Возможно, кто-то слышал её страдальческий скулёж, но мало кто догадывался о причине.
Ее сердце разрывалось — сердце, которое не билось, не жило, но любило. Любило столетиями… Молча… И теперь эта любовь отдалялась, она теряла контакт. Что с ним будет?