Сегодня,
пока ходили по лавкам, Леонид привлёк внимание многих. Но не потому, что он
человек, а потому, чей он человек. Слух о том, что королева его выбрала,
разлетелся с невероятной скоростью. На него разве что пальцами в открытую не
показывали, но глазели и перешептывались. Сам Леонид не понимал, что в нём
такого особенного, отчего Лилит приспичило его похитить. Не красавец, лишними
надеждами он себя не тешил. Телом, конечно, крепок, широк в плечах, но не
сильнейший в гарнизоне. Были и более мускулистые сослуживцы. Он ведь не юн, да
и жизнью потрёпан. Уже залегла глубокая морщина между бровями, да и в уголках
глаз, если улыбается, собирается паутинка мелких морщин. Ну а сломанный в
детстве нос, так и оставшийся с заметной горбинкой, уж точно его не красил.
— Пап, а у
тебя же тут хорошее жалованье, правда? — внезапно спросил Якоб.
— Э-э… —
Леонид растерянно посмотрел на сына. Руки продолжили самостоятельно доплетать
косу Агате, а разум застопорился от внезапного вопроса. — Вроде да, а что
такое? Почему ты спросил?
— Ты раньше
часто ругался на службу, — Якоб залез под одеяло. — Говорил, что платят мало, и
ты уволишься. А если здесь хорошо платить будут, ты же не уволишься? Мне здесь
понравилось. Ная и Нифа весёлые, так что пусть будут няньками — с ними
интересно в догонялки. Только они вредные. Когда я вожу, они хоп — и в дерево
прячутся. А я же так не могу. Нечестно это. Я бы их быстро ловил, если бы они
не ныкались.
— А ты не
боишься тех, кто здесь живёт? — аккуратно поинтересовался Леонид.
— Нет, — сын
натянул одеяло к подбородку и зевнул. — Они немного странные, но добрые.
На улице,
где-то на уровне их окон, раздался грохот и многоголосый рёв. Леонид подскочил
на ноги, озираясь по сторонам в поисках того, что можно использовать в качестве
оружия.
— Горгульи
проснулись, — спокойно прокомментировал Якоб. — Мне тётя Женевьева рассказала,
что они всегда так орут, когда из камня вылупляются. Она поэтому и не хочет на
верхних этажах селиться. Я только не понял, как именно горгульи вылупляются.
Как цыплята из яйца, что ли?
Леонид
задумался. Он, конечно, слышал несколько версий, но уже не был уверен в том,
что они имеют какое-то отношение к правде.
— А почему
не спросил у Женевьевы?
— Стыдно
стало, что не знаю, — смутился Якоб.