– Можетъ подождать! – произнесла Юліана, насупивъ брови.
– Но вызвана-то барышня вѣдь, кажись, по желанію самой принцессы?
– Гмъ… А гдѣ она? Внизу y швейцара?
– Нѣтъ, тутъ же въ гостиной. Не лучше ли тебѣ ее все-таки принять?
– Хорошо; пускай войдетъ.
Въ комнату вошла робкими шагами дѣвочка-подростокъ того переходнаго возраста, когда неуклюжая отроковица въ какой-нибудь годъ времени превращается въ граціозную молодую дѣвушку. Простенькое траурное платье, сшитое, очевидно, деревенской мастерицей, было не въ мѣру коротко, а соломенная шляпка съ черными же лентами была стараго фасона и сильно поношена. Въ довершеніе всего дѣвочка сдѣлала такой уморительный книксенъ, не зная, куда дѣть свои длинныя руки, что не по годамъ степенная и холодная гоффрейлина не могла удержаться отъ легкой улыбки.
– Добраго утра, дитя мое, – сказала она ей по-нѣмецки и указала глазами на ближній стулъ: – садись. Я, какъ видишь, не совсѣмъ еще одѣта; но мы будемъ видѣться съ тобой теперь запросто всякій день, а потому стѣсняться мнѣ передъ тобой было бы глупо.
– Еще бы не глупо, – согласилась дѣвочка, присаживаясь на кончикъ стула; но, замѣтивъ, что улыбка исчезла вдругъ съ лица фрейлины, она поспѣшила извиниться: – Простите! Вѣрно я не такъ выразилась?
– Да, моя милая, при Дворѣ каждое свое слова надо сперва обдумать.
– Но увѣряю васъ, мнѣ и въ голову не приходило, что вы глупы…
– Вотъ опять! Если кто и выражается о себѣ рѣзко, то не для того, чтобы другіе повторяли.
– Сглупила, значить, я? Ну, не сердитесь! Вѣдь я же не нарочно…
Въ своемъ наивномъ раскаяніи дѣвочка такъ умильно сложила на колѣняхъ свои большія красныя руки, – что строгія черты Юліаны опять смягчились.
– Твое имя вѣдь, кажется, Елизавета?
– Да; но дома меня звали всегда Лилли.
– Такъ и я буду пока называть тебя этимъ именемъ. Ты лицомъ мнѣ напоминаешь покойную Дези; но она была, конечно, красивѣе тебя. Ты ничуть не заботишься о своей кожъ; только начало лѣта, а ты вонъ какая – совсѣмъ цыганка! Вѣрно, въ деревнѣ ходила безъ зонтика?
Лилли разсмѣялась.
– Potztausend! Да покажись я къ коровамъ съ зонтикомъ, онъ мнѣ въ лицо бы фыркнули!
– Такія выраженія, какъ "potztfusend!" и "фыркать" ты навсегда должна оставить. Здѣсь ты, благодаря Бога, не въ коровникѣ. Да ты сама, чего добраго, и коровъ доила?