Все замерли. Никто даже на улицу не решился выглянуть. А я так
понял, что кухонная утварь, летящая во двор из нашего окна, сегодня
явление достаточно популярное. Осталось угадать, кто сейчас к нам с
половником придёт. Но интуиция мне уже подсказывала ответ.
Через две-три минуты тишину нарушил звонок в дверь.Семен заявил,
что ребенка, может, бить никто и не будет, но лучше он постоит
здесь. В кухне. В принципе, в кухне захотели постоять все, поэтому
никто не направился к двери. Стояли и смотрели друг на друга. Как
будто решая в немом споре, кому предстоит встретиться с очередным
пострадавшим в этот раз.
– Я открою, – решился
дед после повторного звонка.
На пороге стоял мужик с
половником. Тот же. Только в отличие от ложки, половник был на
момент своего полета испачкан в блинном тесте. Теперь в блинном
тесте оказался не только половник.
– Мимо, – уже улыбаясь,
сказал он. – Я не знаю, что у вас за забавы тут, но вы можете минут
десять ничего не кидать в окно? Пока я выйду и отойду на безопасное
расстояние? А то какой-то морской бой получается. Ранил – мимо –
убил. До последней стадии я доходить не планирую. Поиграйте с
кем-нибудь другим.
Мужик подозрительно
посмотрел на всех, вручил деду половник и гордо удалился по
ступеням вниз.
– Десять минут. Просто
все постойте тут, – повторил он , прежде, чем исчез из зоны
видимости..
– Ну, – Заявил Матвей
Егорыч, закрывая дверь. – Всё обошлось. Идемте в кухню.
Но тут уж все
воспротивились. Особенно Тоня. Домработница заявила, что этак
никакой утвари не напасешься. И вообще, пора расходиться по
делам.
Вот с этим я спорить,
например, точно не стал. Мы с Соколовым выпихнули сначала Семена,
чтоб он не опоздал в школу. Потом вышли из дома сами. Стас сказал,
надо осмотреться. Прикинуть. Нам в любом случае придется выполнить
поставленную задачу. Хотя, я вообще с трудом представлял, как мы
будем знакомится с продавцами и втираться им в доверие. А еще, было
предчувствие. Нехорошее такое. Потому что, когда мы уходили, Матвей
Егорыч провожал нас задумчивым взглядом.
– Я чет не понял… –
Мажор стоял посреди магазина и крутил головой во все стороны.
Впрочем, я тоже. Удивление Милославского было вполне понятно. Я сам
охренел, если честно.
– А где этот… дефицит? Говорили, что в Союзе не было ничего. Да
я и сам бывал в универмаге. Правда, в Воробьевке, но все-таки. Не
могут же деревня и город настолько жить по-разному. Или могут? Это
что за музей имени жратвы? – Жорик таращился на полки и витрины,
заставленные продуктами, даже не скрывая своего удивления.