– Ну, выходит, не арестовали. Выходит, они его пока что,
наверное, пытаются подтянуть, но не за что. Мы о ходе дела знаем
только со слов майора. А рассказать можно, что угодно. Ты ему
веришь? Я вот, к примеру, нет. Я, к примеру, вообще никому не верю.
Особенно, ментам. Точно знаю, о чем говорю. В отдел? Надо
отчитаться о проделанной работе.
Мы двинулись в нужную сторону, попутно обсуждая ситуацию.
Выходило так, что без Наташки нам теперь не обойтись. Вернее,
обойтись можно, но в том случае, если Жорик наплюет на их сложные
взаимоотношения и будет делать то, что ему нужно. А Жорик плевать
не хотел. Он хотел Наташку, о чем сообщил мне в категорической
форме.
Поэтому, как ни крути, выходило, что совместить одно с другим
Милославский не сможет. Задание от наставника есть, его никуда не
денешь. Чекисты есть. В спину дышат. Тоже не отстанут. Если Жорик,
к примеру, перестанет появляться в отделе, они тут же нарисуются. И
хрен его знает, во что вообще все выльется. И Наташка есть. Тайком
от нее ни с кем в гастрономе мажор никаких контактов не наладит.
Судя по всему, там такая девчонка, что оторвет ему то, чем можно
контактировать. И не будет тогда у мажора больше вообще никаких
контактов в жизни.
Наставника нашего на месте не было. Мы заскочили в какой-то
другой кабинет. Милославский сказал, что уже бывал в нем, когда
первый день на стажировку вышел. Он отчитался коллегам майора,
просил передать, что задача, поставленная руководством выполняется,
и мы свалили из отдела.
Так как на вечер планировалась встреча, то отправились домой.
Больше дел у нас пока что не имеется.
– Слушай, вообще как-то несправедливо, – заявил вдруг
Милославский. – Ладно, хорошо. Я, значит, воспользуюсь своим
знакомством с Наташкой. А ты? Ты что будешь делать?
– Оооо… У меня самое важное, ответственное задание. Я буду
руководить.
Мой ответ мажору почему-то не понравился. Он практически всю
дорогу до дома пытался меня догнать и отвесить пинка. Комментарии,
что Жорик ведет себя, как малолетний пацан, мало на него
действовали.
Дома нас ждал очередной сюрприз. В виде посторонней женщины,
которая сидела на диване рядом с Семеном. Семен на том же самом
диване торжественно возлежал. Именно торжественно. И именно
возлежал. У него было такое лицо, какое, наверное, бывает у
крестного отца мафии, когда он при смерти и вот-вот готовится
передать дела наследникам.