Перед ними располагалась широкая платформа, на которой стоял
громадный идол. Он был дочерна обугленным, деревянным, с
устрашающим грозным лицом под которым глубоко вырезан перевернутый
Алатырь. Все пространство вокруг платформы покрывали щепки и
обрубки всевозможных идолов, а также грязь и сточенная временем
древесина, что заменяла Навьим кости. Это совершенно отличалось от
капищ, поскольку зловещая атмосфера вокруг никак не могла настроить
на молитву. Тень, что вела юношу сюда, нырнула в идол и
растворилась в нем.
— Жертвенник… — невольно прошептал Ивор.
Он никогда не видел жертвенников, его поселение их не
использовало, хоть и иногда приносило жертвы Сварогу. Но он слышал,
что были те, кто возносили скот, а иногда даже людей, к Чернобогу,
именно для этих целей создавались подобные строения.
Глаза идола вспыхнули красным, едва Ивор посмотрел на них. Это
заставило юношу прищуриться и с опаской сделать шаг назад. С
Чернобогом шутить не стоило. Одно упоминание его имени вслух сулило
беду, не говоря уже о вырезанном идоле.
Ивор использовал это имя дважды, когда атаковал перевернутым
Алатырем. Оба раза отдались тяжелой раной не только на теле, но и в
душе. Он взглянул на шрамы, которые повторяли трещины от тех
атак.
Юноша хотел убраться восвояси, но глаза вспыхнули ярче. И тогда
Ивор ощутил, как громадное количество энергии переливалось внутри.
В Нави, где Мировым Древом создан закон, что любая духовная сила
находится в покое, находился идол, который полностью этот закон
нарушал.
Свет вспыхнул почти ослепительно, озаряя красным светом всю
поляну и отражаясь в глазах Ивора. Он завороженно шагнул
вперед.
Энергия продолжала бурлить и переливаться, все больше приманивая
к себе, словно нашептывая о том, что едва стоит прикоснуться к
идолу, как все это окажется твоим. Сила, власть, способность
владеть энергией там, где она навечно заморожена.
В голове едва слышно прозвучали странные слова.
«Ель. Отличное дерево для идола, прекрасное для погребения. Ты
подходишь. Редкий гость в этих краях».
Сознание вернулось к Ивору когда он уже двумя руками касался
идола, стоящего на жертвеннике Чернобога.
Пальцы обеих крепко сжимали перевернутые знаки Алатыря.
— Твою же…
В то же мгновение от жертвенника по всей Нави раздался громкий
гул, который слышала каждая душа, находящаяся в ней.