К концу четвертой лучины все снова стихло. Циановый смерч
прекратился, а Нова вернулась к идолу. Ее бок был разодран так
сильно, что сквозь него виднелись проступающие кости, шерсть грязно
комкалась на холке, а чуть приподнятая сломанная лапка —
безжизненно свисала. Вместо ровного дыхания слышались болезненные и
трудные хрипы. Тогда парень узнал и впервые увидел, что даже у
внутреннего духовного зверя есть кровь.
С едва уловимым поскуливанием она уткнулась мордой в лицо Ивора
и повалилась рядом. Даже тут, где энергия совсем не двигалась, Ивор
чувствовал, как мало осталось ее в теле его духовного зверя. Нова
не двигалась, лишь спина чуть вздымалась из-за дыхания. В ее голове
не было ни единого сомнения. Ни одной мысли о том, чтобы сбежать.
Для нее, озлобленного и потерянного зверя, что скитался в самых
темных закоулках души, Ивор стал настоящей семьей.
Каждый раз, когда он гладил ее по холке или чесал за ухом, она
чувствовала теплоту и любовь, исходящую от его хозяина. С самого
первого момента, когда он совершил ритуал приветствия, моргнув
глазами и до сегодняшнего дня он заботился о ней. Не выпускал,
когда было слишком опасно и прятал в своем внутреннем мире, едва
она получала малейшую рану. Он щедро кормил ее своей духовной
силой. Кошка даже успела подружиться с той странной девочкой, что
тоже жила во внутреннем мире хозяина и тоже питалась его
энергией.
Снова за деревьями послышался шум. И снова самка барса выскочила
вперед, чтобы не дать ни одной твари проникнуть на этот небольшой
клочок безопасной земли. В этот раз несколько тварей прорвались
через защиту Новы, но едва они ступили на жертвенник, как кошка
рванула к ним и, дважды сомкнув пасть, оставила существ без
головы.
Словно по расписанию через четыре лучины твари перестали лезть
отовсюду, будто предлагая пару мгновений драгоценного отдыха.
Самка барса возвращалась к Ивору, оставляя за собой кровавый
след. Ее когти кровоточили, а некоторые зубы были сломаны. От
прекрасной циановой шерстки остались какие-то огрызки, меж которых
проглядывали кровоточащие раны. Она потянулась мордочкой к хозяину,
но сил не хватило, и ее голова упала к нему на колени. Животное
покашливало, в перерывах издавая едва слышные поскуливания.
Ивор очень хотел сейчас погладить ее. Но тело по-прежнему
предательски отказывалось двигаться, а боль, сопровождающая
странную энергию, циркулирующую в его теле, только нарастала. Но он
не смел даже думать, что ему плохо, ведь его духовному зверю было
куда тяжелее. С ужасом Ивор понимал, что следующие четыре лучины
могут стать для Новы последними.