У меня чуть глаза на лоб не полезли. В чем дело? Откуда столько заботы? Что-то тут не так. Уж слишком подозрительный контраст с его постоянным поведением.
— Спасибо. Но у меня все хорошо.
Я сидела от опекуна по правую руку и чуть не вскрикнула, когда он положил ладонь на мою руку. Подняла глаза и встретилась с непривычно участливым взглядом.
— Алевтина…
— Аля, — невольно поправила и увидела, как его губы дрогнули в желании что-то сказать.
Вместо этого сделал взгляд еще проникновенней и сказал:
— Аля, я хочу, чтобы ты знала: я всегда готов прийти на помощь близким людям. И чем они ближе, тем больше я готов для них сделать.
«Не поняла. На что намекает этот глист лупоглазый?»
Прочтя что-то в моем взгляде, он убрал руку и улыбаясь сказал.
— После завтрака я хотел бы с тобой поговорить. Занятия на сегодня отменены.
Холодок страха прошелся по позвоночнику — мне не понравились его слова. Уж если он нарушает собственноручно утвержденный распорядок, то разговор меня ждет очень непростой.
Закончив завтрак, он предложил мне свою руку и провел в кабинет. Усадил за стол и, продолжая источать доброжелательность, сел напротив.
— Алевтина, я знаю, что сейчас ты живешь немного не в тех условиях, которые бы желала иметь… — Я вопросительно вздернула бровь. — Ежемесячных отчислений, оставленных отцом на твое проживание, хватило лишь на эти убогие наряды и минимальный набор вещей, которые тебе понадобятся в академии. — Я уже успела понять, что это не так, и сумма отчислений вполне приличная, но ничего с этим поделать все равно не могла и не понимала, к чему он клонит. — Но я могу отправить тебя в академию как настоящую королеву! Аристократы всегда принимали по одежке, и если ты появишься там в таком виде, то тебе придется очень непросто. Скорее всего, тебя примут за обычную горожанку, которой повезло родиться магически одаренной и найти покровителя, который и оплатил обучение. А к таким относятся ой, как предвзято.
Я смотрела на него непонимающе.
— Так я скажу им, что я дочь графа Россельмейра и просто жду свое наследство. Думаю, после этого лишние вопросы отпадут сами собой.
В его глазах появился холод:
— Я как твой опекун запрещаю тебе говорить кому-либо, кто ты и чьей дочерью являешься.
— Но почему? — возмутилась и удивилась одновременно. Он мне однажды объяснял, что с исчезновением моего отца все не так просто, и мне нужно поостеречься, но играть в инкогнито в академии я считала лишним.