2
Вернувшись домой, я
поднялся в верхний зал, зацепился одним кольцом ножен за крюк и
прильнул к любимому мехлийскому ковру, забыв переодеться. Все мои
мысли были заняты странной встречей за башней Аль-Кутуна, поэтому
слабым внутренним толчком я отпустил Придатка, который тут же вышел
из зала, поправив по дороге навесную решетку горящего камина.
Мне нужно было побыть
в одиночестве.
Я уже очень давно
никуда не выезжал из Кабира, и здесь меня знали достаточно, чтобы
не устраивать подобных испытаний -- и уж тем более мало кто рискнул
бы вот так, походя, без должных церемоний вовлекать Единорога в
шальные Беседы. Такие забавы хороши в юности, когда тело трепещет
от избыточной энергии, и жажда приключений туманит сознание
молодого Блистающего.
Ах, юность, юность,
почему ты так любишь спорить и доказывать?.. и почти всегда -- не
вовремя, не там и не тому, кому надо...
В моем возрасте -- а я
сменил уже пятого Придатка, отдавая предпочтение услужливому и
умелому роду Анкоров из затерянного в барханах Верхнего Вэя,
окраины Мэйланя -- итак, в моем возрасте вполне достаточно
шести-семи традиционных турниров в год, не считая обычных Бесед со
знакомыми Блистающими, случавшихся довольно регулярно.
Пожалуй, чаще других я
встречался с Волчьей Метлой -- разветвленной, подобно оленьим рогам
или взъерошенному хвосту степного волка, пикой с улицы Лоу-Расха --
но она неделю назад увезла своего Придатка куда-то в горы; и,
честно говоря, я скучал за Метлой, надеясь на ее возвращение хотя
бы к середине ближайшего турнира.
Мне нравилось
проскальзывать между ее зазубренными отростками. Это было... это
было прекрасно. Не то что мой приятель-соперник, вечно фамильярный,
как и вся его двуручная родня, эспадон Гвениль Лоулезский -- этот
при Беседе так и норовил обрушиться на тебя всей своей тушей,
заставляя спешно пружинить и отлетать в сторону; а потом Гвениль
удалялся, нахально развалившись на плече двужильного Придатка из
породы беловолосых северян и излучая обидное презрение обнаженным
клинком.
Я заворочался,
вспоминая прошлые обиды. И расслабился, вспомнив, что обиды --
прошлые. На недавнем турнире во внешнем дворе замка Бурайя я-таки
подловил увлекшегося Гвениля на его коронном взмахе, и мое острие
легонько тронуло кадык на мощной шее его Придатка -- а даже
самоуверенный эспадон прекрасно знал цену моего касания.