– Если Вы приблизитесь ко мне – я прыгну. Если Вы прикоснётесь ко мне хоть пальцем, если причините мне бесчестье, я, рано или поздно, найду способ покончить с собой.
– Не боитесь гнева Адрайны, ведь она объявила меня вашим суженым? – произнёс спокойно герцог, но Адри всеми фибрами души почувствовала, что он безумно боится. Она на правильном пути.
– Даже боги иногда ошибаются. Я никогда не предам того, кому дала клятву. Так случилось, герцог, что Райсса я встретила раньше. Бесчестье и предательство для меня намного страшнее, чем потеря собственной жизни. Боги простят меня, я уверена. Они милостивы.
– Когда-то давно моя мать бросилась в те же холодные воды, в которые грозитесь прыгнуть Вы, Адрин. Говорят, что когда нашли её тело, оно было жутко обезображено о камни. Ваше тело слишком идеально, чтобы совершать такое кощунство. Оно манит к себе, словно жаркий огонь манит глупого мотылька, – голос Дрейна звучал странно и глухо. Вдруг, он, словно очнувшись от транса, чётко и громко произнёс. – Я не трону Вас, графиня, без вашего на то согласия. Это будет даже интересно, заставить Вас сдаться и прийти в мои объятия добровольно. Своеобразная охота на прекрасную лань. Я даю слово дворянина, хоть ему и сложно поверить в данной ситуации, что не трону Вас. Но… Вы будете моей пленницей до той поры, пока не захотите стать здесь полноправной хозяйкой, разделить со мной ложе и стать моей женой.
– Я уверяю Вас, герцог, что этого никогда не произойдёт, – уверенно произнесла Адрин, спускаясь с подоконника. Она почувствовала, что опасности больше нет. Она поверила не словам, а своим ощущениям.
– Значит, Вы останетесь со мной навсегда, – вдруг засмеялся Дрейн.
– Я слишком люблю мужа, поймите же, – голос молодой женщины прозвучал обречённо и устало. Слишком много волнений для одного вечера.
– Любовь глупое и пустое чувство, Адрин. Оно приходит и уходит, оставляя руины. Оно не стоит потери человеческой жизни. Наше бренное существование на земле слишком коротко и необходимо испить чашу радости и наслаждения до дна. Нужно брать всё, чего хочет душа!
– Но за всё приходит время платить.
– Такова цена свободы, графиня. Гоше проводит Вас в вашу комнату, – сказал Дрейн, и отвернулся к камину. Отсветы пламени осветили его лицо, и Адрин вдруг почувствовала, как одинок этот человек. Она тряхнула головой, отгоняя наваждение.