– Ой, напугала, даже мурашки побежали! – вскрикнул он. – Ты что тут химичишь?
– Что, что, смотри сюда! – и я показала Максимке свой яичный сбор. – Тут штук десять, ещё тёпленькие!
– Ого, вкусняха какая, ничего себе! Неси их в дом, а я сейчас чугунок найду и тоже приду. Дедушка сказал, что он где-то здесь валяется. Картошку-нелупешку вечером в печке запекать будем. Солдатскую, в мундире!
– Давай ты быстренько его найдёшь, а я дверь подержу? С этой стороны её вообще не открыть, – наученная горьким опытом, предложила я. – А через улицу я бы пока ходить не советовала, – и показала на торчащий под окном огненно-рыжий петушиный хвост.
– А-а-а, старый знакомый, Кукарекидзе! Не дощипал я тебе пёрышки в прошлом году. Опять задираешься?! Ну-ка, птичка, иди-ка ты сюды…
И Максим, вскочив на подоконник, потянулся рукой в приоткрытую оконную створку. А уже через мгновение гордо сжимал в руке хвост задиристого петуха. Недовольная царственная пернатая особа, не ожидавшая такого наглого и вероломного нападения на самый ценный и красивый участок оперения, громко закукарекала, но поперхнулась от обиды.
– Ну что, попался, голубь ты мой босоногий! – победно воскликнул Максим. – Ты опять тут самый широкий ходишь? Ишь, раздулся как, от куриной своей важности. Сейчас пересчитаю тебе пёрышки, все ли на месте?!
На этих словах в коридоре послышались тяжёлые шаги. Скрипя половицами и кряхтя, кто-то шёл в мастерскую.
– Максим, дедушка! – крикнула я брату.
Состроив огорчённую гримасу, Максим мигом выпустил петушиный хвост и спрыгнул с подоконника на дощатый пол. Мне было видно, как хвост быстро удалялся от окна восвояси, сопровождая отступление колкими куриными ругательствами. В этот момент ко мне подошёл дедушка и заглянул в мастерскую.
– Внучики, вы что тут возитесь? Чугунок найти не можете, что ли? Дак вот же он, на ящике стоит, – и дедушка показал Максиму на стоящий у стены жестяной ящик, на котором красовался чёрный от копоти чугунок. – Бери его, бери ухват и пошли уже, чай стынет. Что-то петух сегодня раскричался, к дождю, похоже…
– Ага, точно-точно, дедушка, к дождю! – совершенно искренне поддакнул Максим.
Схватив чугунок с ухватом и прошмыгнув между мной и дедушкой в дверь, он как ни в чём ни бывало гордо пошлёпал в разношенных дырявых тапках по истёртому вязаному половику прямо на кухню.