Вошедший в комнату Вьюга длинно присвистнул и едва удержал поднос с нашим будущим обедом. Или ужином — узнать время я не удосужилась.
— Ваше высочество, — пробасил боец, — гм, прискорбно рад…
По лицу Дара было видно: больше всего он хочет выматериться и свалить. Я ободрительно подмигнула Вьюге, и тот попробовал еще раз:
— Счастлив лицезреть вас, ваше императорское высочество!
Тут боец обвел взглядом комнату и здраво решил промолчать, где именно он рад видеть принца.
— Рысь оказала мне честь, — негромко произнес Элим, — позволив обращаться к ней по второй форме. Окажете ли вы мне эту честь?
— Дар, — коротко произнес боец и протянул руку.
Принц опрометчиво протянул в ответ свою птичью лапку. Я прикрыла глаза, видеть, как хрустят и ломаются императорские кости, мне не хотелось.
— Да что я, разума не имею, — фыркнул в ответ на мою пантомиму боец. — Только это разве не вы нам честь оказываете? Не, я не против. Просто странно как-то.
— Потом, — одними губами произнесла я. — Обедать будете, Элим?
— Обед уже был, Рысь.
— А светло, — удивилась я.
— Там иллюминацию проводят, — повел плечом юный Грейгронн.
— Так ведь хорошо же, — попыталась я его приободрить. — Женитьба, все дела.
— Постельные утехи, — поддакнул Вьюга. — Хоть что-то приятное, хотя жениться по указке — беда.
— Дар-р-р, — зарычала я.
— Но вам понравится, — поспешно исправился боец.
Элим рассмеялся и встал. Уже у дверей он обернулся и попросил разрешения прийти еще.
— Я научу вас играть в карты на раздевание, — пообещала я.
— Эта страшная женщина не проигрывает, — сделал большие глаза Вьюга.
— Тогда, наверное, мне стоит одеть несколько рубах? — робко пошутил принц и скрылся за дверью.
С таким рулевым корабль Империи точно на дно пойдет…
Видимо, Дар подумал то же самое, потому что мы одновременно произнесли:
— Мы потонем…
5. Глава 4
Спать мы разошлись рано. Я только отослала вестник эльфу — поганца где-то носило. В ответ получила матерный аналог слова «не мешай» и, успокоенная, легла спать. Чтобы открыть глаза в учебной комнате Кигнуса.
— Я думала, ты меня в покое оставишь, — вздохнула я.
— Я смотрю на мир твоими глазами, — мрачно произнес дед. — Изучай.
Передо мной на парту упала огромная книга.
— Этот талмуд был уничтожен еще при моей жизни. — Кигнус материализовал в руке трубку и смачно затянулся. — Сам сжег. Знания там исключительно запретные. Как на смерти человеческой артефакты разумные создавать.