Да, изменение моей внешности явно
вызвало вопросы — я покидал фригольд атлетичным, но суховатым
юношей, а вернулся заматеревшим молодым волком. «Бронза» Тела, даже
слабая, это далеко не «дерево». Я как будто даже подрос немного,
раздался в плечах и груди, мышцы стали тугими канатами, перевитыми
проволокой вен, а на животе бугрились рельефные кубики. Конечно,
далеко еще до Мрака, Майкла или того же крепыша Динамита, но во мне
появилась настоящая, мужская стать, которую дают только годы, опыт
и пройденные испытания — и это, конечно, не могло остаться
незамеченным.
Травинка удивленно ойкнула уже на
медосмотре, хотя ее внимание больше привлекли свежие шрамы.
Особенно до конца не заживший здоровенный след от ожога под
солнечным сплетением, куда Коготь-как-Серебро приложил свою
раскаленную руку. Других отметин тоже хватало — последние недели я
провел чрезвычайно активно. Синяки, кровоподтеки, ссадины, ожоги от
крови Червей... в момент трудностей организм мобилизуется, я не
обращал на них особого внимания, но человек опытный читает следы на
теле, как открытую книгу. Тем более — Восходящие, чья
внимательность к деталям превосходит человеческую...
Да что там говорить, даже моя
физиономия претерпела некоторые метаморфозы. В дороге я особо не
следил, не до того было, но в камере имелось небольшое зеркало, в
котором я тщательно осмотрел свое лицо — и очень
удивился!
Прежний Сигурд куда-то уходил. Сквозь
обострившийся рисунок скул, обветренные, утратившие пухлость губы,
через новую упрямую складку между бровей словно ястребиным
немигающим взором смотрел кто-то другой, совершенно иной, взрослый
и решительный, и дело было даже не в удлинившихся, чуть
взлохмаченных волосах и густой русой щетине, почти превратившейся в
бородку. Словно кто-то обтачивал мою физиономию как глыбу мрамора,
из глубины которой неумолимо проступали новые черты. Это
одновременно пугало и привлекало — потому что мне пришлось по нраву
то, что я видел. Новый Сигурд был иным... но он гораздо больше
подходил этому миру.
— Тело — отражение души
Восходящего, — сказал Белый
Дьявол,— Оно слабее и оно будет еще долго меняться
ювейн. Пока ты не станешь тем, кем должен...
В общем, меня поместили в изолятор.
Очень волновала судьба несчастной, ничего не помнящей Юки — ее
появление вызвало едва не больший интерес, чем мое, однако девушку
взяли в оборот еще быстрее. Я не удивился, если бы обнаружил ее в
соседней камере. Но вариантов, по сути, было немного — не
устраивать же мятеж прямо с порога? Я не собирался открывать свою
суть Восходящего, а без этого не имело смысла бросать вызов
заведенному порядку.