Одевались мужчины однотипно. В туники с громадным вырезом, в котором отчетливо виднелась мускулистая грудь и свободные брюки нейтральных цветов.
Я приподнялась на локтях, не зная, что и ответить. Мужчины ждали. Брюнет поменял позу. Засунул руки в карманы и принялся перекатываться с носков на пятки, заметно теряя терпение. Блондин изобразил подобие улыбки.
Я покосилась в сторону и обомлела – за окнами клубился странный, розовый туман. Он выглядел неоднородным, закручивался вихрями, собирался в нечто вроде коконов. В просветах между клочками тумана пробивались яркие солнечные лучи.
Жгучий брюнет сделал нетерпеливый жест, блондин подошел, опустился рядом со мной на кровать и произнес:
– Ну, хорошо. Давайте я все объясню. Вы утонули. Вас нашел Наллис. И… оживил. Похоже, вы из нашего вида.
– И-из какого вида? – вконец растерялась я.
– Мы – морские перевертыши, – охотно пояснил блондин.
– Пперевертыши? – я посмотрела на брюнета, тот кивнул, с заметным усилием отвлекаясь от моей груди, на блондина и переспросила: – Перевертыши? Это как оборотни, что ли?
Блондин замотал головой, брюнет перестал перекатываться с носков на пятки и повторил жест.
– Оборотни превращаются в конкретных существ. А мы можем обращаться в акулу, в кита, в дельфина – по желанию. И даже не полностью, а частично. Отсюда и человеческие легенды о русалках.
Последние предложения я почти не слышала.
Вспомнилась акула – сероватая махина, с изумрудными глазами и взглядом, почти человеческим, умным, осмысленным.
Я всмотрелась в лицо брюнета. Он выпрямился, будто шест проглотил и застыл, как вкопанный.
Несколько минут длилось томительное молчание. Тишина оглушала, звенела натянутой струной. Розовые клубы тумана бились в окно, словно пытались прорваться в комнату.
Внезапно брюнет ухмыльнулся, подошел – неторопливо, размашисто – и заявил:
– Ну да. Это был я. Я за тобой следил, и не первый день. Ну а что? Решил приблизиться. А ты так перепугалась… Я ничего не смог быстро сделать.
Я задохнулась от возмущения, от ярости кулаки сжались до боли в суставах. Даже высказаться – и то не получалось. Я утонула из-за него! Из-за его нездорового любопытства, неуместного преследования! Вот ведь, мерзавец! Он же почти убил меня! Убил бы, не окажись во мне гены перевертышей! И плыл бы себе дальше, подсматривал за туристками в свое удовольствие… А я… я…