Во-первых, с Анни приехало полтора десятка наемников. Трое из
них погибли, один отправился к Гирему, а второго я перед самых
уходом отправила с пачкой писем в Ургород. Итого в моем поселения
оставалось всего десять воинов. Двое охраняли мальчишек. А на
оставшихся восьмерых приходилось двенадцать постов... Я не могла
позволить себе забрать еще кого-нибудь.
Во-вторых, кроме меня всей информацией владел только герцог
Форент. И только он смог бы задать амазонке нужные вопросы, чтобы
выяснить максимум из возможного. Но герцогу Форенту было далеко за
семьдесят. Заставлять его ползать по земле было бы слишком жестоко.
Да, я и не была уверена, что ему такое под силу. Одно дело
отправиться в путь верхом в сопровождении амазонок и прислуги, и
совсем другое ползти под покровом ночи по гладкой, как плац, на
котором тренировались воины, защитной полосе...
И, в-третьих... В-третьих, я страшно боялась, что если нашего
лазутчика поймают, то Илайя с легкостью лишит его жизни. У меня и
так погибло слишком много людей! Я не хотела увеличивать наше
немаленькое кладбище еще больше. А меня она не тронет. Убить меня
слишком просто для нее. Нет, она хочет, чтобы я видела мучения
своих детей и внуков и страдала. А для этого ей придется оставить
меня в живых. И в этом было ее слабое место, которым я хотела
воспользоваться.
Когда я добралась до края защитной полосы, чуть в стороне от
лагеря амазонок, устала так, что дыхание вырывалось из моего горла
с хрипами и свистом. Я старалась дышать, как можно тише, уткнувшись
в рукав черной, траурной рубахи герцога Форента. Мне повезло, что
герцог оказался запасливым и приготовил подходящую одежду на случай
безвременной кончины старого императора, к которому он до сих пор
относился скорее хорошо, чем плохо.
Я немного отдохнула, выравнивая дыхание, а потом двинулась
вперед. Ползти приходилось очень медленно и осторожно... чтобы
преодолеть пару десятков шагов до ближайшего костра, мне
потребовалось почти половина свечи.
К счастью, все это время в лагере воительниц было тихо. Все
спали. И даже девушка-часовой, сидевшая у костра, дремала, то и
дело роняя голову. Я ее знала. Это была воительница из пятерки
самой Ирайи. Ее звали Оллийва, она была самая младшая из тех
амазонок, которые были нами изначально, и обычно к ней обращались
просто Олли.