Лишь к вечеру, когда зажгли фонари, и горожане отправились спать, Скрипач, изнемогая от усталости, сполз с постамента и вернулся домой. Отдохнув и поужинав, он вновь на рассвете взобрался на подножие. Правда, в этот раз, запасся бутербродами и кувшином с водой, которые поставил у своих ног, правда, их тут же забрали бродяги.
Так он и простоял до полудня, как вдруг с ужасом вспомнил о концерте, который должен был состояться сегодня вечером. От этих мыслей у Скрипача помутилось сознание, кровь отлила с лица, но вместо того, чтобы свалился с постамента в обмороке, он внезапно застыл и… превратился в мраморную статую.
В связи с отменой концерта, по причине отсутствия Скрипача, по городу поползли мрачные слухи о его похищении. А в полиции открыли уголовное дело, по просьбе его невесты, но поиски не увенчались успехом. Скрипач так и не объявился.
Память о талантливом музыканте ещё долго витала над Рейнбургом. Ему посвящали стихи поэты, художники писали его портреты. Даже его дом объявили музеем, а сквер, в котором стоял памятник, назвали именем Скрипача.
Родители же его бывшей невесты нашли для неё нового жениха – сына банкира, но их дочь дала слово никогда не выйти замуж ни за кого другого.
…Прошёл месяц-другой…
Однажды, кормя голубей в сквере у памятника, она вдруг увидела, как два голубка, о чём-то беседуя между собой на птичьем языке, то и дело, поглядывают в её сторону.
– Какая незавидная судьба у этой бедняжки! – гулькал белый голубь. – Ни вдова, ни невеста. Ах, если бы она узнала правду!
– А если ей всё рассказать? – предложил сизарь.
– Не поверит… – отвечал белый. – Люди любят слушать сказки, но в жизни предпочитают верить лишь в то, что может быть, а не в то, что быть могло…
– И всё же попробую, – сказал сизарь, торопливо переваливаясь на своих коротких лапках, приблизился к бывшей невесте Скрипача. – Милая фройлен! – завёл он с ней разговор. – Готовы ли вы выслушать грустную историю о вашем женихе?..
Услышав от птицы человеческую речь, девушка чуть не упала со скамьи от изумленья, но, взяв себя в руки, произнесла:
– Я готова услышать всё, что вы мне расскажете, сударь.
– Я не сударь, – поправила её сизая голубка, – я фройлен. Впрочем, это не имеет никакого отношения к моему рассказу…
И поведала ей обо всём, что видела своими глазами…