– Михалыч, а если Тьма нарушит договор? Неужели такого никогда не было? В конце концов, всегда можно найти какую-нибудь лазейку или брешь, практически в любом документе, с их талантами то…
– Это исключено! Ты же знаешь, что договор закреплён Небесным Арбитражем, поэтому, на прямое нарушение никто не пойдёт, а вот косвенно… – Михалыч замялся и Иван понял, что старый маг что-то не договаривает.
– Что ты имеешь в виду? Ты же только что говорил, что они в безопасности! – занервничал Иван.
Михалыч хорошо понимал его состояние. В последнее время, было чересчур тихо, но старый маг чувствовал вокруг какую-то возню и осторожные, хорошо прикрытые магические действия. Наставник был уверен, что Тьма к чему-то тщательно готовится и эта подготовка, ведётся крайне осмотрительно и профессионально. Видимо Иван, подсознательно чувствовал тоже, самое, но видя его нервное состояние, старый маг не стал нагнетать обстановку.
– Я только хотел подчеркнуть, что человеку, можно навредить и без магического вмешательства, а это договором не предусмотрено. Другое дело, что с такими косвенными действиями легче справится, при помощи той же магии. Ладно, на сегодня достаточно.
– Умеешь ты, Михалыч, успокоить! – пробурчал Иван и вышел из астрала.
* * *
Прошло уже больше года после большой астральной схватки. В жизни Ивана мало что изменилось за это время, и это многомесячное затишье, только настораживало и усиливало чувство тревоги. Белые маги настойчиво тянули в Киев, но Иван категорически был против переезда. В столице, у него никого не было, а заводить новые знакомства ему не хотелось. Не хотел он переезжать ещё и потому, что просто любил свой родной Приморск, где он родился и вырос. Он был своим в этом городе и чувства одиночества в нём, никогда не испытывал. Иван всегда считал, что чем меньше город, тем он уютней и роднее. Большие города, всегда давили на него своим масштабом и необъятностью. К тому же, его всегда раздражало большое скопление людей, а это являлось неотъемлемой действительностью всех мегаполисов. В этой движущейся по улицам людской массе, было что-то механическое и отрешенное. Лица людей, не отражали жизни или каких-то чувств, являя лишь маски отстранённости и равнодушия. Иван понимал, что наверняка преувеличивает, настраивая себя против переезда, но справится со своим предубеждением, не мог и не хотел.