— Про который сказано в методичке? — ехидно добавила Злата.
Предчувствую, что возможное хорошее отношение к ученицам мы
убили в первые пять минут общения с преподавателем.
— Именно, — подтвердил Вячеслав Алексеевич и ретировался.
Запомнив время, я поморщилась. Ранние подъемы — это не мое, но
позже решу, стоит ли противостоять узурпатору. Дмитрий Игоревич что
от меня просил? Продержаться один год? Справляются же как-то парни,
когда их в армию забирают, значит, и я смогу.
В общежитии встретила низкорослая старушка. При виде Луки ее
глаза убежали наверх, но она быстро обозначила место дислокации
разумному дереву.
— Вот туточки, здесь расти, — не обращала она на нас внимания,
подхватила яркую салатовую лейку и щедро поливала бесконечные корни
Луки. — Под окнами самыми будешь.
— Простите, мы не представлены, — заметила я, когда бабуля
оторвалась от огородных дел.
— Да что так официально. Агафьей меня кличут. Комендантша я
ваша, а как вашего фаргота величати?
— Кого? — в первые услышала слово.
— Фаргота? — Бабуля погладила кору. — Дерево разумное.
— Да, Лукой назвали, — сообщила задумчиво.
— Хорошее имя, древнехонькое, — старушка и листочки тоже
погладила. — Эх, ладно, девицы, пойдемте, провожу вас. Когда бы я
еще фаргота пожамкала?
А он редкость, что ли? У меня, наоборот, сложилось впечатление,
что все студенты обзаводятся лихим набором необычных питомцев. С
другой стороны, Злату, вот, ни один жук не преследовал. И где здесь
справедливость?
Агафья проводила нас на третий этаж. Сам терем напоминал
искусство древних зодчих. В Университете правосудия как-то
одновременно странно сочетались народная культура, серебряный век и
век абсолютизма. Нет-нет, но тебе навстречу выйдет девушка в
громоздком платье с высокой и замудренной прической, запудренная и
с мушкой возле рта, а за ней, семенящими шагами, бежит такая же
барышня, но в алом сарафане и кокошнике.
— Мы же так одеваться не будем? — шепнула мне на ухо испуганная
Злата.
Феминистки свой хлеб ели не зря, мы за промышленность и
китайский ширпотреб. Вот еще, да я любимые голубые и потертые
джинсы и шорты на длинные подолы ни за что не променяю.
— А че не так с одеждой? Че не нраица? — развернулась
комендантша и мотнула головой. — Прилично все, прикрыто, это не ваш
срам показывать. Поселю вас с Милкой, будете знать.