Юля Комарова, лучшая подруга и новая двоюродная сестра (Валюшка Морозова долгое время была круглой сиротой, а когда ее удочерили доктор Михаил Иванович Потапов и медсестра Марина Николаевна, обрела немало совершенно новых родственников!), надеялась снова отправиться во Францию, где она уже побывала позапрошлым летом [1] и где ее, конечно, ждут еще более таинственные приключения. А дома у Валюшки взрослые никак не могли решить, куда все-таки поехать в отпуск.
Она только собралась с горьким вздохом пожаловаться на это Юле, как вдруг увидела ту девчонку. И запнулась. Что-то очень знакомое было в этих огромных черных глазах с длинными, круто загнутыми, словно бы кукольными ресницами…
«Завивает она их, что ли?» – сердито подумала Валюшка, которая в свое время опоздала на раздачу ресниц и достались ей какие-то белесые недоразумения. Такими же недоразумениями оказались и брови. И волосы, прямые и жесткие – натуральная солома… А эта девчонка, сразу видно, пришла и за ресницами, и за бровями самой первой! И волосы у нее оказались тоже черные и вьющиеся…
Правда, при более внимательном рассмотрении выяснилось, что эти замечательные волосы заплели в две длинные косы во времена незапамятные и с тех пор ни разу не переплетали и не расчесывали, так что кудряшки местами превратились в настоящие лохмы.
Стоило Валюшке это обнаружить, как недостатки незнакомки буквально полезли в глаза.
Судя по всему, она была совершенной пофигисткой. Пожалуй, ее длинный, не по росту, серый плащ без пуговиц откопали даже не в самом зачуханном секонд-хенде, а на какой-то помойке! Из-под плаща виднелось линялое куцее ситцевое платьишко, едва прикрывающее длиннющие загорелые ноги (Валюшке не без сожаления пришлось признать, что таким ногам позавидует любая модель!), покрытые царапинами и синяками. Видимо, им, по воле хозяйки, приходилось вести бурную и нелегкую жизнь!
Обута девчонка была в кроссовки, убитые до такой степени, что было вообще не понять, какого они цвета. Задники стоптаны, и кроссовки превратились в некое подобие шлепанцев.
Но самое противное, что во всех этих отрепьях, замурзанная и неумытая, девчонка была несусветно хорошенькой. И даже красивой!
Ну и как может существо женского пола, которое слышало в свой адрес только снисходительные «ну ничего так» или «ага, симпатичная», относиться к явной и бесспорной красавице?!