Лештуковъ. Какъ поживаетъ Миньона?
Ларцевъ. Двигается, быстро двигается. Да что, батюшка, я признаться, въ большой тревоги.
Леманъ. Что такое?
Ларцевъ. Джулію y меня отобрать хотятъ.
Кистяковъ. Какъ такъ?
Ларцевъ. Вонъ этотъ соколикъ.
Лештуковъ. Ревность?
Ларцевъ. Самая нелѣпая.
Кистяковъ. Да признавайся ужъ по чистой правдѣ: y тебя съ этой Джуліей въ самомъ дѣлѣ чисто или только хорошо прячетесь?
Ларцевъ. Увѣряю васъ, нѣтъ.
Леманъ. То есть, какъ есть ничего, ни-ни?
Ларцевъ. Вотъ именно ни-ни.
Кистяковъ. Можетъ быть, маленькій флиртъ?
Ларцевъ. И флирта никакого не было.
Лештуковъ. Напрасно.
Ларцевъ. Вотъ тебѣ разъ! Почему же?
Лештуковъ. Да ужъ очень вы красивая парочка крайностей. Она воплощенный югъ, молодой, сильный, огненный… вотъ съ этимъ солнцемъ, что выращиваетъ эти пламенные цвѣты, съ этимъ вѣяніемъ ароматовъ, подъ которымъ, кромѣ любви, и думать-то ни о чемъ невозможно…
Леманъ. Климатъ располагающій.
Кистяковъ. Страна любви.
Идетъ на веранду. Съ лѣстницы Леману.
Ты однако не разсиживайся. Въ самомъ дѣлѣ поздно. Запрусь въ кабинѣ, не отопру.
Леманъ. Сейчасъ.
Лештуковъ (декламируетъ). Темны и тихи были очи,
Какъ полночь южная сама,
Но всѣми звѣздами полночи
Горѣла ярко эта тьма.
У вашей Джуліи такіе глаза. Вѣдь правда?
Ларцевъ. Да, оно, точно, глаза забористые.
Кистяковъ (изъ кабины). Леманъ!
Леманъ. Да, иду. Фу, чортъ!
Уходить подъ лѣстницу веранды; видно, какъ онъ, подобравъ полы балахона, поднимается въ кабину по опускной лѣстницѣ.
Лештуковъ. А вы, Ларцевъ, сѣверъ. Если доживете до карнавала въ Римъ, нарядитесь-ка рыжебородымъ Торомъ. А? Плечища y васъ косая сажень, волосъ больше, чѣмъ полагается даже для художника, бороду вы украли у Рубенса, а за симъ, какъ пишутъ въ паспортахъ, примѣтъ особыхъ нѣтъ, лицо чистое, носъ и ротъ обыкновенные.
Ларцевъ. Что вы разбираете меня по статьямъ, какъ коня призового? Въ романъ, что ли, всунуть хотите?
Лештуковъ. Не знаю. Можетъ быть, и въ романъ. Чѣмъ вы не герой романа? Кстати y васъ вонъ и сюжетъ наклевывается. Рыжебородый Торъ и Миньона! Транзальпинскій варваръ, явившійся покорять прекрасную Италію, и прекрасная Италія, весьма желающая быть покоренною.
Ларцевъ. Вы ошибаетесь, я вовсе не собираюсь покорять. По правдѣ сказать, Джулія мнѣ вовсе не нравится. Она для картины хороша, подъ мысль мою подошла. А какъ женщина – она не въ моемъ вкусѣ.