Таким тоном можно и приказ отдавать, и обольщать девушку. Но только я не верю в магию обольщения.
Я четко, стараясь придерживаться фактов, описала жертву, рану, испуг ротвейлера и служебной собаки.
Мой собеседник выслушал, не показав эмоций. Наконец спросил:
– Кто мог напасть? Говорите честно.
Меня удивило требование честности в такой ситуации. А как я еще могу действовать, выполняя свою работу?
– По характеру раны трудно наверняка определить, кто убийца, – ответила я.
– А ваше личное мнение?
– Понятия не имею, кто бы это мог быть, – пожала я плечами в полной растерянности.
– Вокруг жертвы есть следы?
Я снова пожала плечами и сказала, что как раз собиралась это выяснить, когда меня позвали.
– Хорошо, я найду вас позже, Авдотья…
– Криминалист Чернова, – поправила я.
Мой странный собеседник шагнул в кусты и будто растворился в них. Если бы не шорох веток, можно было бы решить, что никого здесь и не было.
Что-то неприятное я почувствовала во всем этом. Честно говоря, мне просто стало не по себе. Малоприятное чувство, должна заметить.
Среди оперов, травивших горло табаком, я нашла Замахина и спросила, что это был за тип и откуда взялся на нашу голову. Юра выпустил струю ядовитого дыма и, лениво разгоняя его ладонью, усмехнулся:
– Привет, звезда криминалистики. В чем вопрос?
– Ты сказал, что меня вызывает какой-то начальник. – Я указала в сторону кустов.
Конец ознакомительного фрагмента.