Тридцать девять ей исполнилось на предпоследний день в Тринидаде. Она одиноко сидела у барной стойки на веранде, слушала, как в открытом банкетном зале репетируют свадебный ужин. Какое счастье, что не пришлось зазывать толпы подруг с мужьями и детьми на непременный деньрожденный бранч, получать открытки, воодушевленно уверяющие, что «Настал тот самый год!».
Всякий раз хочется спросить: какой тот самый?
Впрочем, понятно, о чем они: тот самый год, когда у Джейни появится мужчина. Вот уж маловероятно. С тех пор как умерла мать, Джейни духу не хватало ходить на свидания, которые потом нельзя будет посекундно проанализировать с матерью по телефону; эти неминуемые разговоры порой длились дольше самих свиданий. Мужчины приходили и уходили; Джейни чувствовала, как они начинают ускользать, за многие месяцы до того, как они ускользали. А мать всегда была рядом, и любовь ее была фундаментальна и непреложна, как сила тяготения, а потом матери вдруг не стало.
Сейчас Джейни заказала выпить, проглядела меню и выбрала карри из козлятины, потому что прежде такого не ела.
– Уверены? – уточнил бармен. Мальчишка, не старше двадцати, гибкое тело, смеющиеся глазищи. – Оно острое.
– Я справлюсь, – улыбнулась она, размышляя между тем, не сыграть ли в фокусника, не извлечь ли из шляпы приключения на предпоследнюю ночь и каково это – снова прикоснуться к другому телу. Но мальчик лишь кивнул, вскоре принес ей блюдо и даже не стал смотреть, как она справляется с карри.
А карри разбушевалось у нее во рту.
– Ну вы даете. Я бы, наверное, не смог, – заметил мужчина через два табурета от нее. В разгаре средних лет, человек-бюст – сплошь плечи и грудная клетка, шипастые светлые волосы, что стягивали голову лавровым венком, как у Юлия Цезаря, боксерский нос, наглые, непобедимые карие глаза. Из всех постояльцев только он не пошел к брачующимся. Джейни встречала его в гостинице, на пляже, и ее не вдохновляли его деловые журналы и обручальное кольцо.
Истекая жаром изо всех пор, она кивнула и ложкой зачерпнула побольше.
– Вкусно?
– Во рту какой-то чокнутый пожар, – ответила она, – а так вообще-то да. – Она глотнула рома с колой, и после огненного карри ее окатило холодом.
– Да? – Он перевел взгляд с тарелки на лицо Джейни. Скулы и макушка у него ярко розовели, будто он слетал к самому солнцу и умудрился не сгореть заживо. – Можно попробовать?