Лайза пристально посмотрела в серые глаза, находившиеся всего в нескольких дюймах от ее глаз. Это шутка, мелькнула у нее отчаянная мысль. Ее шеф рассказывает анекдот, суть которого выяснится немного позже.
Но, увидев его самодовольную улыбку, она сразу поняла, что смешной во всей этой ситуации была ее дурацкая откровенность, позволившая рассказать ему, что она в разводе. И ведь она знала, чем это могло обернуться. Многие мужчины считали, что женщины, подобные ей, очень доступны. Даже Мейсон, как оказалось, такой же, хотя раньше – она была в этом совершенно уверена – он и не замечал, что она существо женского пола.
– Увольте меня от этого, – потребовала она, криво усмехнувшись.
– Конечно, – сказал он и убрал свою руку.
Она вцепилась в свое запястье и начала его тереть с такой яростью, будто хотела уничтожить отпечатки его пальцев.
– Что вы о себе воображаете?! – гневно сказала она низким голосом.
Мейсон озадаченно посмотрел на нее, а потом неожиданно рассмеялся.
– Мисс Уильямс… Лайза… Я думаю, вы меня неправильно поняли.
– Нет. Я вас правильно поняла, мистер Мейсон. Это вы, вероятно, меня неправильно поняли. – Ее глаза встретились с его глазами. – Меня ни в коей мере не интересуете вы… ваше предложение.
– Позвольте мне сначала объяснить…
– Вы теряете время.
– Я так не думаю, Лайза.
– Поверьте, это так. – Она еще некоторое время внимательно на него смотрела, потом повернулась и твердым шагом направилась к двери. – Если это все, сэр, – бросила она через плечо, стараясь оскорбить его, – я вернусь в свой кабинет и закончу работу над…
– Лайза, черт побери, подождите!
– …делом Нортона. – Она взялась на дверную ручку и распахнула дверь. – Я распечатаю свои записи и оставлю их на столе, прежде чем… – С поразительной быстротой он оказался позади нее, оттолкнул ее руку от дверной ручки и захлопнул дверь. – Откройте дверь, – сказала она. Голос ее немного дрожал, но не столько от страха, сколько от праведного негодования. Как он посмел?! Как он посмел?!
– Вы ставите себя в глупое положение, мисс Уильямс. – В его голосе больше не было ничего шутливого. Тон был резким, а руки, когда он схватил ее за плечи и повернул лицом к себе, твердыми, властными.