«Еще месяц…»
Кагеро скомкала листок бумаги, пальцами впиваясь себе в ладонь, позволяя остальным записям разлететься по полу.
Они встречались полгода – не часто, раз-два в десять дней. Всегда в его доме и никогда в ее. Никто из его слуг не знал о визитах – стрекозы весной и летом часто порхали с цветка на цветок. После смерти Са́ме6 прошло больше двух лет, и Кагеро казалось, что ее раны медленно начали заживать. Неко был ласков, нежен… Он давал ее телу то, в чем оно так отчаянно нуждалось: заботу и тепло. Кагеро часто сидела в его объятиях, наблюдая за заходом солнца. Просто чувствуя телом уверенную и сильную мужскую руку, обвивающую ее талию. В эти моменты она снова начинала дышать полной грудью. Жить…
«… будет зависеть от моих ласк…»
Да, возможно, еще немного – и Кагеро подпустила бы Неко настолько близко к себе, что вырвать из сердца его было бы сложно. Но сейчас она еще находилась в том пограничном состоянии, которое без особой боли давало ей возможность принять любое решение.
Кагеро настолько погрузилась в раздумья, что не заметила, как Неко тихо встал, накинул на плечи кейоги и молча обнял ее за плечи, привычным жестом прижимая к своей груди.
Возможность взглянуть на сложившуюся ситуацию с другой стороны подняла из памяти Кагеро то, о чем она уже два года пыталась забыть. Ее уже держали вот так вот за плечи, прижимая к себе и не давая пошевелиться…
Кагеро невольно опустила взгляд на пальцы Неко и похолодела от ужаса: небольшой, чуть заметный и теперь говорящий так много шрам пересекал основание большого пальца… Она теперь видела его так же ясно, как и тогда, два года назад.
Их было двое, скрывающих свои лица под длинными платками. Оба в черном. Один держал ее, а другой медленно убивал безоружного Саме: отсеченная кисть, вспоротый бок, пальцы…
Кричать и звать на помощь она больше не могла – сорвала голос, и болевшее горло могло издавать лишь стоны и всхлипы. Вырываться – тоже.
– Смотри же на него, смотри! – шипел тот, что держал ее.
Когда она попыталась отвернуться, он до боли вцепился ей в волосы и заставил не отводить взгляд… Единственное, что она успела заметить, так это шрам. Тот же самый шрам, что и сейчас пересекал держащую ее кисть.
А когда последний взмах меча отправил истерзанного Саме к Повелителю душ, эти же самые руки с силой толкнули ее на то кровавое месиво, что осталось от любимого мужа. Несмотря на пережитый ужас, она успела выставить перед собой руки, чтобы не упасть на живот, в котором уже несколько месяцев билось сердце ее сына. Если бы это его спасло…