Не покидало чувство, что меня
разглядывают, и я искоса смотрел на сопровождающих. Только они, как
и подобает детям, сразу уводили взгляд, почему-то боясь смотреть
мне в глаза.
Детки... Самые настоящие детки.
На них всех была абсолютно одинаковая
униформа. Различие только в том, что на парнях приталенные брюки,
под пиджаком – жилетки, если их так можно было назвать, а на
девушках свободные юбочки до колен.
Форма имела один цвет – черный. Я бы
не назвал ее какой-то особенной, что ли... Ткань тканью. Бесполезно
же...
Она не способна защитить от огня,
энергетического снаряда, не поглотит кинетический удар... Да я,
если захочу, все кости им переломаю.
А еще на груди у всех была эмблема.
Что-то мне подсказывало, что в таком наряде на ее месте должен быть
какой-то карман. Сам не знаю, почему мне так казалось?!
Эмблема была «пустой». Она явно для
чего-то предназначалась, но либо они чего-то еще не достигли,
либо...
Не, не могут они быть учениками
Сестер. Явно не могут. Не та форма.
При воспоминании о воинствующих
бестиях меня слегка передернуло.
Неприятные противники, а главное –
женщины. С такими на арене всегда сложно. В голове очень часто
первоначально срабатывает инстинкт, мол, женщин не бьем. А вот
когда жопу уже «припекает» пуля, эта идеология слегка меняется.
Размышляя насчет формы подростков, я
не сразу заметил, что обстановка вокруг слегка изменилась.
Кирпичная дорожка, усыпанная с обеих
сторон различными кустами, неожиданно закончилась, пропал звук
пения птиц, и моя босая нога окунулась в теплый белый песок,
который согревало палящее солнце.
Чувство «перехода» тоже не прошло
бесследно. Я с некоторым усилием переступил эту незримую границу и
даже испытал кратковременную-легкую усталость.
Странно. Словно сквозь воду
прошел.
Оглянулся назад и увидел, что
«картинка», если так можно сказать, по которой я шел, была за
спиной, только ее изображение будто бы расплывалось в водной
глади.
Хреномантия, полная.
Изменилось абсолютно все. Как будто я
был в одной комнате и вышел в другую. Изменился пейзаж, температура
воздуха, да и сам воздух. Вместо свежего травянистого запаха в нос
ударила сухость. Во рту тоже пересохло. И дышать стало тяжелее.
Я повернулся в сторону Лизы, которая
стояла в песке, и поднял глаза, начиная внимательно разглядывать
небольшую версию Космической Клетки, очертания которой я, так
скажем, мог узнать в этом месте.