– Именно так! – молодые актеры выстроились за спиной своего автора, а Ансельм выставил вперед правую ногу. Эльза увидела сапог с железными побрякушками, звеневшими от каждого удара каблуком. Труппа следила за реакцией Ее милости. Эльза подумала было топнуть и позвать свиту, она была уверена, что леди Эдмон и няньки прячутся совсем рядом. Но… Слабый ветерок пригнал с востока серое облако, и туча повисла над каменными развалинами и сценой, утопавшей в кустах сирени и жасмина. Запела пташка. Упала с неба холодная капля… Другая… Внезапно туча уплыла, а Ансельм задрал нос и спросил:
– Ну?
Эльза еле слышно пробормотала:
– Несите мне вашу тунику.
После переодевания Ансельм вручил ей лист с отрывком. В этой сцене он сам был ее партнером. Эльза читала уверенно и не сбивалась, Ансельм же не успевал следить за текстом, часто перепрыгивал на соседнюю реплику. Голос девушки, ее интонации завораживали. Эльза присела на деревянную ступеньку и что-то сказала от себя. Ансельм поразился еще больше. Для него она превратилась в героиню, образ которой он перетаскивал из одной истории в другую. Он менял места, обстоятельства, имена, события, но нежный и хрупкий образ девушки в розовом платье и ленте всегда оставлял неизменным.
Отец. Ансельм поступил в Академию, а вернувшийся после семилетнего похода Тиль взялся лично обучать дочку иным наукам – стрельбе, охоте и верховой езде. Читать любовные романы, от которых рыдали все дамы, Эльзе отныне не позволялось. На целых четыре часа ее запирали в библиотеке, где она ежедневно перелистывала старинные труды, пытаясь вникнуть в скучно написанные истории завоеваний предков и запомнить все удачные стратегии и ошибки. Поздним вечером следовало отчитываться перед отцом.
– Не реви. После вспомнишь мои уроки, – говорил Тиль. – Замки и города не падут просто так к твоим ногам. Сила – вот что важно, Эльза! Сила и точное знание, куда направить стрелу!
– А как же театр, папа?
– Театр? – Тиль задумался. – Твой сочинитель уехал…
– Мне нравится играть на сцене амфитеатра. Верни мне театр.
– Не сейчас, малышка…
Тиль обнял свою дочку.
– Завтра будь готова к прогулке. Поедем далеко-далеко.
– Но как же театр, папа?
– Да что ты заладила со своим театром! И отец твоего сочинителя давит – отдай руку Эльзы, отдай… А я еще подумаю.