На следующий день я умирал. Голова так болела, что я не мог подняться с постели. В таком унизительном для благородного дона положении, меня застал полковник Пенилья де ла Куэто. Он еще более расстроил меня, когда сообщил, что я учинил в таверне жестокую потасовку, избил хозяина заведения, а потом вызвал на дуэль Эстебана Мендосу Франциско де Кастро – одного из влиятельнейших вельмож Кастилии. Я ранил этого благородного дона и заколол двух его слуг, а еще троим нанес увечья. Перечисляя мои злодеяния, полковник сказал, что мне опасно оставаться в Мадриде, ибо Мендоса не успокоится, пока не убьет меня. В заключение, друг моего отца передал мне кошель с деньгами и попросил, как можно быстрее покинуть столицу. У меня не было сил даже поблагодарить этого достойного человека.
В мстительности Мендосы я смог убедиться, когда дважды на меня напали наемные убийцы. Они, видно, считали меня неопытным молокососом, за что и поплатились. Мой верный слуга Гансалес убедил меня последовать совету Пенильи де ла Куэто.
Вопреки просьбам Гансалеса отправиться во Фландрию, я твердо решил плыть в Новый Свет и по возможности отомстить убийцам отца.
Не стану утомлять читателя подробностями нашего тяжелого путешествия. Несколько раз мы видели вдалеке чужие паруса, но вопреки всем опасениям капитана судна, мы благополучно бросили якорь в порту Санто-Доминго.
Едва я сошел на берег, как снова угодил в неприятности. Какой-то местный идальго, разодетый, как петух и, по-видимому, имеющий самые смутные представления о последней европейской моде, грубо толкнул меня и предложил убраться с дороги.
– Сеньор, – обратился я к нему, – Вы разговариваете с дворянином, и я прошу вас вести себя повежливее. Кабальеро презрительно оглядел меня с ног до головы и нагло расхохотался. – Благородный дон, где вы взяли эту мятую шляпу? Не иначе, украли у пугала? А в ваших замечательных башмаках, наверное, щеголял еще ваш дедушка…
Кровь бросилась мне в лицо. Я выхватил шпагу.
– Вот это другое дело! – фыркнул задира. – Давно бы так! Зачем тянуть время, рассуждая о благородстве?!
В его руке блеснула рапира. Было ясно, что этот негодяй специально спровоцировал меня на поединок. Вот только, гонора в нем было значительно больше, чем умения фехтовать. Вокруг нас мгновенно образовалась толпа любопытствующих граждан. – Как ваше имя?! – крикнул я ему.