В подтверждение своих слов, викинг покачнулся. Удивленно икнул и рухнул обратно на ложе. Глаза Гудрун превратились в узкие щелочки. Ей больше не было нужды притворяться.
– Я хочу спать. – заявил Красноголовый и вдруг услышал:
– Да. Ты уснешь! Уснешь навеки!
А в следующий миг острый клинок вонзился ему под ребра.
Тьёвди заорал от неожиданности и попытался вскочить. Но невидимая тяжесть навалилась на плечи, не давая подняться. С ненавистью глядел он на золотоволосую рабыню, стоящую над ним и презрительно улыбающуюся.
– Тварь! Что ты сделала?!
– Я убила тебя, Тьёвди Красноголовый! Как ты десять лет назад убил моих родителей! Я дала тебе выпить яду и пронзила твою печень кинжалом! Но прежде чем ты умрешь, я хочу, чтобы ты вспомнил безымянную деревушку в Гардарике и маленькую девочку, чью жизнь ты растоптал!
Конечно, он ничего не помнил. За свою жизнь он разграбил десятки таких деревень. Гудрун приблизилась к нему, оскалила зубы и погрозила кулаком. И ей показалось, что в его, подернутых смертью глазах, вспыхнул огонек узнавания.
А потом его тело выгнулось дугой, а на губах запузырилась пена.
Гудрун оделась, подошла к мертвому телу и сорвала с его шеи украшение – золотую статуэтку Одина.
* * *
Она карабкалась на вершину высокого утеса, а за ней по пятам лезли сыновья Тьёвди и его дружинники.
Лысая шишковатая голова каменного исполина. Далеко внизу раскинулся ковром седой океан с рваным узором прибоя. Над головой бескрайнее небо с величаво парящими орлами. Гудрун вдохнула свежий прохладный воздух. Никогда ей не было так спокойно и легко. И еще, ей не было страшно.
– Гудрун! Стерва! – заорал старший из тьёвдисонов. – Спускайся вниз! Не заставляй тащить тебя за косы!
Она взглянула на него и звонко рассмеялась.
– Слушайте меня, люди Севера! Я не Гудрун! Я никогда ей не была! Запомните моё имя, вы, любящие забирать чужие жизни! Меня зовут Милава! Милава из Гардарики! Я убила Тьёвди Красноголового и похитила его душу! И теперь он никогда не попадет в Вальгаллу, ибо погиб не на поле брани, а пал от руки слабой женщины! А символ вашего лживого бога я забираю с собой!
Она показала им талисман, снятый с груди Тьёвди. И услышав в ответ злобное рычание, засмеялась.
А потом она шагнула с утеса в бездну. И на границе между жизнью и смертью увидела она лица родителей, и светлый лик того, кто любил её больше всех на свете. И попросила у него прощения.