– Нет.
– И у меня нет…
«А что у тебя теперь есть, кроме трех тысяч долларов в кармане и висящего над тобой приговора?» – подумал Брендон и, не отрываясь от книги, проворчал:
– Перестань топить.
– Сейчас. Уже догорает…
Стивен продолжал смотреть на затухающий огонь – эта безжалостная, губительная стихия, схваченная черным квадратом камина, теперь такая мирная и дружелюбная, дарила ему чувство защищенности и незапорошенной детской радости… И Стив поймал себя на мысли, что последнее время никуда не может спрятаться от собственного детства – воспоминания о нем вламывались в его сознание с настырной регулярностью.
Вот и сейчас ласковое тепло, исходившее от камина, вызвало у него самые ранние воспоминания о его сестре Элизабет – когда ему было два года, а ей уже целых пять, и маленький Стиви засыпал под колыбельную, которую напевала ему сестра, поглаживая братца по кудрявой головке. Брат тогда был для нее чем-то вроде куклы в игре дочки-матери. Но кукла часто оказывалась непослушной, игра затягивалась и быстро надоедала – как, впрочем, и все игры, – тогда Стиви получал пинок под зад. Он редко удерживался от того, чтобы не дать сдачи, и обычно тут же завязывалась потасовка, которая всегда заканчивалась торжествующим криком Лизбет. Но даже поверженный и зареванный, Стив никогда не испытывал к сестре ненависти, как нельзя ее испытывать к самому близкому и дорогому человеку.
Возможно, что в раннем детстве он воспринимал Элизабет как мать, но впоследствии она была больше товарищем в детских забавах, чем старшей сестрой. Крепко сбитая, широкоплечая, с торчащими в разные стороны выгоревшими на солнце вихрами, сидению за рукоделием она предпочитала подвижные мальчишечьи игры.
Сестра всегда была в курсе всех его дел и планов и не скрывала от него своих. На нее он мог тогда положиться, как на себя самого. Лизбет не была способна хитрить, изворачиваться, но Стив знал, что, случись любая сложная ситуация, брата она никогда не выдаст.
Элизабет было тринадцать, когда отец определил ее в пансионат, находившийся в центре округа. Провожая сестру в конце лета, Стив еще не знал, что это расставание станет расставанием навсегда. В дальнейшем они уже не были так близки друг другу, как в короткую золотую пору детства. Через несколько месяцев Лизбет приехала домой на каникулы, и Стиви не сразу узнал свою сестру: она подросла, похорошела, формы ее округлились, это была уже не подружка, а взрослая женщина – он не знал даже, с какой стороны к ней подойти…