Оракул-Саду, увидевший вышедшую из-под всяческого контроля Лакшми, очень строго приструнил её, пояснив:
– Кроме как для сил и здоровья, Лакшми, мальчик прибыл в монастырь Мандыр-Сиддхи, чтобы получить масштабные знания и совершенствоваться своим духом и телом, развивая себя.
– Это ребёнок! – не унималась Лакшми.
Оракул-Саду, будто не слыша её, продолжал:
– Кроме того, – добавил он, – Рохан – достойный наставник для Ананды. Он наработал и впитал в себя практики и знания, которыми сможет поделиться с Анандой. В свою очередь, и для Ананды общение с Роханом будет полезным. А ты, Лакшми, иди займись своими женскими делами и так же, как об Ананде, позаботься о других детях, которым также очень необходимы большая любовь, внимание и забота кормилицы.
Лакшми обиженно сверкала своими чёрными, полными слёз глазами.
– Забота кормилицы!!! – ещё раз подчеркнул Оракул-Саду свои слова.
Так и стал Ананда вместе с Роханом познавать тайные знания. И всё бы могло сложиться очень хорошо, и они могли бы незаметно для других совершить обратный обмен телами, если бы не одно «но» – у маленького Рохана не получался выход из тела. В силу возраста тело недостаточно слушалось его для того, чтобы расслабиться в определённой асане. Из-за этого его ум не мог полностью расслабиться и успокоиться, сосредоточившись на том, чтобы перестать чувствовать физическую оболочку, растворить её во вселенной, срастись с бесконечным потоком пространства, струящегося сквозь плоть, что, в свою очередь, даст возможность перестать ощущать члены. Маленький Ананда постоянно отвлекался от этого процесса, и его ручки, уставшие даже короткое время держать вместе ладошки, непроизвольно потирали глазки, и малыш начинал плакать.
Душе Рохана было невыносимо оскорбительно, унизительно находиться в детском теле, которое было таким беспомощным и непослушным, что не могло даже без помощи нянек обслужить само себя. Чувство зависимости от старших делало душу Рохана несчастной и сильно ранимой. Несоответствие души и тела, пребывающих в постоянном конфликте между собой, постепенно разрушало его внутреннюю силу, его волевые потоки, тем самым ослабляя и разрушая приобретённые за многие годы изнурительных тренировок знания и прежние практические наработки. Это чувство беспомощности порождало новое, становящееся до того гиперактивным чувство уязвимости, что он не мог спокойно отдыхать, не мог уснуть сладким сном младенца и, чувствуя, что что-то надо с этим делать, и не понимая – что, приобретал нервозность, раздражительность, плаксивость и бессонницу. Ананда в теле Рохана также переживал за состояние своего родного тела, волновался, чтобы не пострадала его физическая оболочка, ведь уже шёл четвертый год его пребывания в чужом теле.