Я не решался заглядывать внутрь, чтобы не рассердить обитавших там учителей, но предпоследняя дверь была открыта настежь, никого внутри не было, а всё пространство заполняли столы и стулья. Я удивился, чему можно учиться сидя, потом решил, что здесь, наверное, читают. Это вернуло меня мыслями к своему знакомому с книгой, и я надумал найти его и попросить научить меня читать буквы, а заодно выспросить у него хоть какое-то имя.
Я нашёл его на старом месте, на скамейке у дома учителей. Он склонился над книгой, солнце всё так же светило ему прямо в макушку, но он вроде бы ещё не спал. Возможно, просто не успел заснуть. Я, нарочно погромче топая, подошёл и сел рядом с ним, разглядывая стену учительского дома. В некоторых местах, перед окнами, стена имела выступы, окружённые перилами, на которые, видимо, можно было выходить. У некоторых таких выступов даже имелась своя крыша.
– Зачем кому-то выходить из окна, если снаружи дождь? – спросил я будто бы сам у себя.
Мой знакомый вздохнул, оторвался от книжки и, видимо, посмотрел в ту же сторону, куда и я.
– Там двери есть. Это балконы.
– Аа, – сказал я. – Ясно.
Голос же мой выражал, что на самом деле яснее мне ничего не стало, я специально состроил такой голос, но объяснения не последовало, знакомый мой снова уткнулся в книгу. Тогда я задал уже прямой вопрос:
– Слушай, а как тебя всё-таки зовут?
– Я же сказал тебе, здесь не называют имён.
– Ну а как тебя называют тогда?
– Ещё пока никак. Никто не придумал, как меня называть.
Я помолчал. Я вдруг вспомнил, что Крючок назвал меня мотыльком. «Неужели теперь меня все будут звать мотыльком?» – подумал я.
– Тот… Крючок… Назвал меня мотыльком. Неужели теперь все меня будут так звать? – спросил я вслух.
– Мотыльком? – знакомый вдруг захлопнул книгу и переспросил: – Мотыльком?
– Ага, мотыльком, – я старался сохранять спокойствие, – мотыльком.
– Ты как-то не очень похож на мотылька. Ну то есть совсем. Должно было что-то произойти, чтобы он так тебя назвал, – он уставился на меня во все глаза и от его полусонного состояния не осталось и следа. – Что-то очень интересное, наверное?
– Наверное, – сказал я, пожимая плечами. – А откуда ты знаешь, что его зовут Крючок?
– Ну… Это я его так назвал… Должно быть он теперь очень зол на меня…
Он помолчал то ли вспоминая что-то, то ли раздумывая, а потом, видимо решив, что иначе из меня никак историю не вытащить, продолжил: