– Вася!
– Добрый день, Валентина Алексеевна.
– Слоган поймала. Ты умница. Передай Толику, пусть везёт тебя домой. Машенька звонила, послание от бабы Даши передала. Словом, две недели ты заслужила.
– Но я не хочу.
– Не хочешь ― заставим. Делай то, что сказано. Иначе уволю.
Уволю! Магическое слово, неоспоримый аргумент. Против такого не попрёшь. Я тяжело вздохнула.
– Вези меня, извозчик, туда, откуда взял!
Толик кивнул, и завёл мотор.
Я ехала в доверху гружёной машине в свой родной Междуреченск и прикидывала, хватит ли мне на две недели чистого белья и колготок. Покинув городок тринадцать лет назад, я там больше не появлялась. В памяти осталась какая-то неустроенность, грязь, безысходность. Хорошие вещи в магазинах отсутствовали, развлечься было негде. Хотя нет, это после того, как я остоличилась, жизнь в провинции стала казаться скучной и унылой. А ведь когда-то я думала иначе.
Три одноэтажных дома, общий двор, ватага чумазых ребятишек. Нам некогда было скучать. Незрелые соседские яблоки выглядели гораздо аппетитнее тех, что росли под окнами. Они манили, притягивали, и мы совершали героические набеги, в то же самое время, зорко охраняя свой собственный урожай. Подраться, измазаться, найти заячью капусту и съесть вместе с землёй, а потом забаррикадироваться на час в общественном деревянном туалете ― казалось делом обычным. Удобств в домах не было. Каждый вечер мамы грели воду и купали нас в тазиках, а по субботам водили в городскую баню. Вещи стирали руками и сушили на верёвках, подперев те длинными шестами, чтобы не обвисали. Что ещё? Ах, да, двери не закрывали, то есть вообще, завешивали проём обычным тюлем. В гости ходили без приглашения. А ещё, если наши дворовые бабушки пекли пирожки, угощались все. Я тяжело вздохнула. Прямо, как в песне Варум. «Ах, как хочется вернуться в городок!»
Мне не хотелось. Меня туда послали. Могли бы послать куда поближе. А вот теперь дуй за триста километров от цивилизации. Я даже не знала, где остановиться. Есть ли в Междуреченске гостиницы? Раньше была, одна, для командировочных, кишащая тараканами и вредными уборщицами. Замученные тётки в тёмно-синих халатах ровно в семь утра отмыкали комнаты постояльцев своими ключами и принимались махать вениками и материться в адрес усатых насекомых.