– Верка! – с укором встретил Карлыч соседку. – К тебе подруга приехала, а ты глухая тетеря.
Вера недоверчиво смотрела на некрасивую, но отдаленно чем-то знакомую женщину.
– Подруга, говорю.
– Здравствуй, Вера. Не признала? Я Галя, дочь Гаврила Прокопьевича.
Вера удивилась:
«И в самом деле, прошептало же о чем-то сердце. И как сразу не узнала. Вот и мать говорила, что крестный умер».
Женщины, расплакавшись, обнялись.
– Что же я тебя на улице держу, – спохватилась Вера. – Ты, наверное, устала.
– Ночевать мне негде.
– Как негде? – удивилась Вера. Ты же ко мне приехала!
Галя замялась и долго собиралась с силами.
– Говори, что случилось. Ты прости, что вот крестному не смогла.
– От мужа я ушла, Вера, – сказала Галя тяжело, словно смертельно раненая, на последнем издыхании.
– Тоже мне, горе! – весело восклицала Савельева. Мы тебе нового мужа найдем. Есть один, правда, не клад какой. Попросился жить, а толку как от козла молока. Пойдем, познакомлю, хоть какая польза будет.
Галя в страхе попятилась за калитку.
Савельева рассмеялась.
– Да не бойся, не понравиться тебя насильно никто не заставит. Да пошли, сдурела. Сорок лет скоро, а как девчонка.
Вера взяла Галю за руку.
– Пошли, все равно идти, не на улице ночевать же. И что я потом матери скажу. Встретила, называется.
– А мне куда же? – спохватился Коля, когда подруги стали уходить. Мне домой нельзя. Дочь закроет. Она у меня, когда выпью…
Савельева махнула рукой.
– Знаю я Тоню твою, не придумывай, и правильно делает, что пить не дает. Но все равно не пущу и не проси, сказала Вера. Ты мне, как в прошлый раз, белье попортишь. Мочится под себя, – стала объяснять Вера подруге. – Я и ведро ставила и будила. Бесполезно.
– Я не буду. Я перестал.
Вера рассмеялась.
– Что перестал?
– Все перестал. Не помню, когда уже и ходил в последний раз.
– Ну, фантазер! Врать начнет, вся улица за животы хватается.
– Я в кухне лягу.
– Нет, я тебя знаю. Иди к Лизавете. У нее дом большой, и скучно ей одной. Вчера приходила.
– Пойду, а что делать, пойду, – и Коля состроил страдальческую физиономию, словно собираясь заплакать. И делая вид, что изо всех сил крепится не показывать бабам своего горького положения, стал подзывать Веру рукой.
– Да ну тебя! Сейчас вынесу.
– Вынесешь!
– Сказала, принесу.
– Так я жду. Веерка, я буду ждать. Верка, я не уйду, – ободрившись, принимая боевой вид, кричал Коля вслед встретившимся подругам.