Прошло ещё несколько суток заключения, Сергей дни считал по количеству обедов. Си становилось всё хуже, Замок наркоты не давал больше, Си загибалась. В один вечер шепнула, что уже скоро.
– Си, ты что, ещё поживём, я тебя со своей невестой познакомлю,
Си!
Но потухающие озера глаз давали знать о скором приходе вечно живой старухи с косой… да о конце Си в мясорубке.
Тычок каблуком в лицо разбудил Сергея.
– Ну как, отдохнул на курорте? Так и не поимел покойную? Растяпа! А ещё поэт! наверх его! – командовал динамик немым сбродом.
Сергея освободили от кандалов, одели наручники, повели по пасмурному коридору. Конвой подстрелил крысу, жующую палец жмурика, долбанули из автомата по пустым бутылкам, которые попали по дороге.
Через несколько минут, поднявшись на лифте, оказались в шикарной спальне на восточный манер.
Вовсю работали кондиционеры.
– Ну как, бард, нравится моё гостеприимство, бард Сергий? В номер его отдельный, погуторю с ним часок.
В номере, где из золота не были только стекла, стояла огромная кровать под прозрачным кружевным пологом, на одеяле были рассыпаны свежие розы.
– Вот как надо жить, Сержик, любуйся напоследок! Мог бы и сам так блажить, если б не кобенился! А знаешь, где находишься? Я тебе перед твоей смертью скажу- в подпольной ставке Берии! Гитлер- придурок пока на бомбу денег жалел, Берия мечтал Ёську скинуть, а перед бомбой-то струсил, вот и втемяшилось ему берлогу сделать, да поближе к морю, чтобы ноги сделать, если что! Вот и выбрал Песочное, и Питер рядом. Строили немцы военопленные, в конце войны, всё было в большом секрете, Сталин не прочухал. Кто охранял, кто стро-ил, все здесь, вот их душеньки в пламени свечек горят, вот дым от сигары, и это они, милые, скоро и твоя бардовская душонка будет канареечкой кукарекать!
– Лихо у тебя получается, сука! – процедил Сергей. Репа положил ему на плечи лапы, немой справа направил ствол.
– Ты чё, дурак, с папой ругаться, нехорошо, и Библия тому учит, чем больше здесь натерпишься, тем больше благ там получишь, здорово, а, братан? Гитару быстро невинно убиенному, девок напоследок барду, пехота, живо! – приказал Замок.
Принесли гитару. Серёге она досталась сломанной от родни Джека Лондона и Александра Галича. В Питере довёл до ума в «Аккорде» Апрашки.
– Ну чё уставился на неё, как на девочку? Романсику давай там, или чё нибудь наше, лесо-архангельское!