Выпили, разговелись, надо сказать. неплохо, про политику, про баб погуторили, пока Таисия на кухне управлялась, похохотали о подвигах своих по женскому полу.
– Дак я чё, Серый, – захмелел Сергеевич.– дак я про эту суку, на зоне он ксиву купил еще до откидняка, фамилию сменил, под чужой живет, ей Богу, под чужой! И фото его на первой странице вместе с делегацией из Америки! Во! Газета что, шлеп снимок и всё, а память-то людская, э- кхе- кхе, ее об пол не разобьёшь с пол-оборота! Секёшь, Сергуха?
Серега и вправду «сек», нарезался вдрабадан водки с пивом, вот тебе и разведчик, так что-то смутно осталось про мужика с ксивой в памяти после того коммунального вечера.
Братва сама побаивалась Замка, никто не знал, что будет завтра вытворять этот доморощенный английский барон с российским гражданством. Этот аристократ уже заплатил за титул пожизненного членства в Обществе владельцев поместий. Замок уже участвовал в Оксфордских светских раутах, пивал чаёк в Букингемском и Вестминстерских дворцах, на чаепитии присутствует королева и премьер-министр. Трид-цать тысяч зеленых – и вся проблема!
Шотландский барон! Замок был вне себя от счастья! По пьянке чуть не загнал по дешевке крейсер» Аврора», уже все бумаги были готовы, но встрепенулся в последний момент, побоялся общественного мнения, хотя в одну ночку можно было все провернуть, как с Сашкой Пушкиным, пока народ спал, на лошадку в саночки и тю-тю!
Особенно преуспел Замок по части издательств. Имея связи за границей, выпускал точные дубли наиболее популярных изданий, вагонами их тиражировал и продавал по меньшей цене, чем рыночная стоимость, все было на мази, обложки супер и так далее.
Неугодных и несогласных просто отстреливал, люди исчезали через частный морг, устроенный Замком под Питером, так что пословица:
«Ищи ветра в поле!» по Замку переименовалась в «Ищи трупы в поле!», чем он был премного доволен, часто напевая про себя эту поговорочку.
Любил Замок в церквушки захаживать разных исповеданий, любопытно было ему всё, заупокойные свечи всегда ставил после очередной «Недельки» и заказывал поминание годовое, баксов не жалел на эти дела, крест носил тяжелый, золотой, с колючками по краям, с гравировкой «Многая лета!», митрополита благословение принял на благотворительные дела, да его нет уже давно, и уход его покрыт тайной, проклял его видно, он на том свете, неспокойно Замку последнее время, флажки красные чует, облаву на него, последние убийства Фаневича, Наровойтовой и других чуть не выдали его с потрохами.