–Вот магнитофон принесли.
–Заходите, проходите, – говорю я ребятам.
–Запеканку кушать будете?
–Будем, – за всех ответил Бонивур.
–Я скоро.
Ребята сели, я же на кухне порции запеканки раскладываю по тарелкам. Выношу на разносе в комнату. Сидят молча.
–Берите вилки и кушайте, – говорю я им.
Сама пошла чай наливать. Выношу на разносе чай с пряниками и конфетами. Сидят, молчат.
–Как вчера прошло мероприятие? – решила нарушить тишину.
–Я до конца не досидела. Ушла переодеться, а потом выходить не захотела.
–Когда ты ушла я видел. Немного потанцевали, а потом все просто напились и сейчас спят. Многих пришлось у Бонивура сгрузить. Там такой свинарник остался. Проспятся и пойдут похмеляться. И сегодня день будет похож на вчерашний, с некоторыми отступлениями, – высказался Доцент.
–Смотреть на такое грустно. Горе заливают водкой, – говорю я.
–Давайте хоть порядок на столе наведем.
–Все сделаем, – отозвался Доцент.
Позавтракав, мы пошли в палисадник. Стол представлял полную разруху после пиршества. Мусор валялся по всем углам на траве. Фонтан выключили, и то хорошо. Грязную посуду Бонивур понес мыть к себе в дом. Собрали мусор и разложили остатки недоеденных продуктов по тарелкам. Многое выкинули, а часть приготовили для собак в питомнике. У нас на аэродроме был собачий питомник. Собак на ночь по периметру аэродрома выпускали по цепям нести охрану.
Вымыли клеёнку на столе и что могли, красиво расставили. Я ушла к Бонивуру помогать мыть посуду. Когда я зашла в его квартиру, то споткнулась об обувь, которая горой в углу была сложена. Передо мной было такое зрелище: по всему полу расстелены матрасы, пьяные лётчики как бревна лежат, и спят, не раздевшись вповалку. Разобрать кто где, можно, но трудно. Запах перегара на всю квартиру, хотя форточка открыта. Зрелище весёлое.
–Вонь-то какая, остался бы у меня ночевать. А то поди, задохнулся от запашка ночью, – сказала я Бонивуру.
–Так всегда, когда мероприятия. Я уже привык, да и я был не трезв. Не напился, как многие, разве что. Ребята ведь многие напились потому, что жизнь складывается коряво. Никакой личной жизни. Жены у многих сюда перебираться не желают. Тут же нет театров, магазинов, салонов. Жить семьей здесь тяжело, а многие трудности не терпят. Вот и маются мужики. Многие вообще холостые. Что им делать? Небо все мы любим больше всего на свете. Мы на нем женаты, на века вечные. Любой от семьи откажется лишь бы летать. А такие запойные дни раза четыре в год бывают и то, все по случаю. Живем таким большим мужицким лагерем. Девчонок практически нет. Так что вот так. Он говорил и мыл тарелки, столовые приборы, стопки и стаканы. Я помогала раскладывать чистую посуду на столе и на подоконнике. Управились быстро.