– Он мне пообещал, что будет учиться вовсю: чтобы я взял его в следующий полет. Ему очень хочется стать астронавтом.
– Мечтатель он у меня. Но дается ему – всё – с огромным трудом. И любви к учебе, к занятиям – у него нет. Очень любит слушать про космические путешествия, но сам – ничего сверх программы не читает. А его все любят – и, даже, уважают. И дети, и мы, педагоги. Здесь, и то же было в детском саду. Он очень сильный, но – никогда – никого не обидит; а если увидит, что кого-то обижают, обязательно вмешается, заступится. Невероятно чувствителен ко всякой несправедливости и, очень, добр, – и в этом отношении может влиять на других детей.
Дети ведь не ангелы: в детском коллективе достаточно конфликтов, и проявления детской жестокости не такая уж редкость. Нам приходится много с ними возиться, чтобы вырастить не только образованными, но и способными сосуществовать с другими людьми. Взаимная внимательность, доброжелательность, терпимость – ведь это не менее важно, с нашей точки зрения, чем знания. И Ли тут обгоняет многих: поэтому его и не решились раньше отбраковать.
– Чем можно помочь ему?
– Пока не знаю, хотя он у меня почти год. Он плохо схватывает порой самые простые вещи. Я занимаюсь с ним дополнительно – но пока безрезультатно. И, главное, у него самого нет желания.
– Но он пообещал стараться. Твердо пообещал – даже сжал кулаки. Неужели это не поможет?
– О, хорошо бы! Буду всегда напоминать ему. Если это поможет, считай, что ты совершил ещё одно великое дело, а я буду благодарна тебе вечно.
Вы же не представляете: какое это горе для нас – отбраковка маленького человека. Ведь мы к ним так привыкаем, привязываемся! Невозможно их не любить: лучших и худших, веселых и плакс, добрых и злых, – чтобы сделать настоящими людьми всех. Без любви к ним тут нечего делать: без нее никого и не допустят к нашему делу. Здесь ведь делается одно из самых главных дел на Земле – формирование людей. В самом высоком смысле. Этим занимаются не родители, как в предыдущие эпохи, а мы. На нас колоссальная ответственность за выпуск полноценных людей.
А отбраковка – это почти как убийство.
– Вот как? Значит, педагоги первых ступеней не очень-то счастливые люди?
– Ну, нет! Мы – самые счастливые. Да, да! Трудности – да, ответственность невероятная – да, напряженность непрерывная – тоже да; и даже отбраковка – ужасная отбраковка. Но мы всё время общаемся с детьми, младшими, – в том возрасте, когда они милей всего. Ведь дети – самое чудесное, самое удивительное, что есть на свете. Чудесней всех потрясающих открытий и гениальных теорий, прекрасней любых шедевров искусства. Их маленькие тельца, которые на твоих глазах становятся сильней и уверенней в движениях. Их мордашки и живые глазенки. Их улыбки, их смех. Неповторимые смешные выражения и тысячи «почему». Их любовь и ласка. В вашей жизни ведь ничего этого нет.