Начав терять самообладание, Жозетта вскочила с кресла.
– Ты, должно быть, уже слышал разговоры о том, что мать готовит Люсьена к миссии жреца, а Алексию намерена сделать его жрицей? Рене, мы говорим о девочке, которую он должен лишить девственности во время инициации. Тебе же известно о желании матери сделать Алексию своей преемницей – королевой вуду.
Что-то изменилось в холодном взгляде Рене, прежде чем он устремил его поверх плеча Жозетты на мутные воды реки. Он поджал губы, но не произнес ни слова.
– Знаешь, Рене, если ты не в состоянии увидеть, что мать давно вышла за рамки учений Мари Лево[10], то ты не только слеп, но и глуп. С каждым днем она становится все порочнее. И я не понимаю, как вы с Бастьеном можете жить с ней под одной крышей. Ах, да, я забыла. С Алексией она обращается как с принцессой, в то время как вы – рыцари в блестящих доспехах, которые не причинят ей вреда.
С выражением крайнего отвращения на лице Жозетта направилась к двери.
– Нам пора. Алексия отвезет нас домой.
Однако Рене схватил сестру за запястье.
– Алексия останется здесь до конца дня. Ей сейчас очень нужна семья. Хотя ты никогда этого не понимала.
Губы Рене беззвучно зашевелились, как если бы он хотел сказать что-то еще, но передумал. Немного помолчав, он произнес:
– Я не глупец, сестренка. Тебе никогда не приходило в голову, что мы с Бастьеном продолжаем жить с матерью, чтобы приглядывать за ней? Чтобы помешать ей причинить кому-нибудь зло, и в особенности Алексии?
Жозетта смотрела на брата, и ее глаза защипало от слез.
– Я не хочу, чтобы она здесь ночевала, Рене. И буду бороться за нее до последнего вздоха. Ты думаешь, что можешь проследить за ней? Тогда скажи мне, сколько раз она сбегала к Люсьену, оставляя вас в неведении? Уж поверь: я знаю, что для нее лучше.
Рене долго смотрел на сестру.
– Я привезу ее до наступления ночи. А пока оставь ее здесь.
От брата исходила такая сила, что Жозетта поняла: этот бой она проиграла.
– А кто отвезет домой меня?
– Бастьен. – Уголки губ Рене приподнялись в неспешной улыбке. – У него дела в Новом Орлеане.