Вот как оно у нее получается?
— Слышали, Сергей? Страдания — путь в никуда. Больше пользы обществу, дружочек. И, в конце концов, у тебя остался рецепт маминого борща! — шипение по ту сторону матового темного стекла не скрывает ни шумы в наушниках, ни удивленный возглас Сереженьки.
Если серьезно, я здесь работаю столько времени, а все еще не понял чудотворный принцип работы чувства солидарности. Оно во мне умерло давно и безвозвратно. Солнышко, недовольно пыхтя, проговоривает:
— А сейчас мы прослушаем новый хит Брати Брайта и вернемся к вам совсем скоро с новой историей…
Сейчас она меня снова отчитает. Рома бы порадовался, потому что Солнышко — самый глупый псевдоним у ведущей на радио — делает это куда лучше и профессиональнее. О, какие у нее эпитеты, метафоры и художественные обороты. Иногда мне почти стыдно. Самую малость, но пробирает аж до души.
— Никита!
Хмыкаю и стягиваю наушники, привычно поднимаясь с кресла. Нас отделяет тонкая перегородка из стекла и вечно запертая дверь. Это условие, которого мы придерживаемся с начала нашей совместной работы: никакого личного общения, никаких контактов. Она — Солнышко, я — Эгоист. И хотя я давно назвал свое имя, девушка по ту сторону студии по-прежнему свое не назвала. Не настаиваю, атмосфера тайны придает некую пикантность нашим полудружеским отношениям, если их так можно назвать.
Ведь пока ты не видишь и не знаешь человека, ему можно сказать все что угодно. Верно?
— Ты снова это делаешь, — ворчит Солнышко, явно пристраиваясь спиной с другой стороны двери.
Сажусь прямо на холодный паркетный пол, разглядывая рассеяно стены, увешанные старыми плакатами из гламурных журналов о знаменитостях. Ощущаю твердость перегородки, отделяющей нас друг от друга, и достаю пачку сигарет, прикуривая одну и игнорируя плакатик о пожарной безопасности.
— Нарушаешь правила, — бурчит она. По тихому звуку понимаю, что она вновь открыла пачку с чем-то вкусненьким.
— А ты все ешь. Будешь столько потреблять — станешь толстой и некрасивой, — хмыкаю в ответ, выдыхая облачко дыма, наблюдая за тем, как он рассеивается в воздухе.
— Ха-ха, как смешно, — фыркает Солнышко, набивая рот не то чипсами, не то сухариками. — Сколько сегодня? — от этого вопроса немного вздрагиваю, сквозь полуопущенные ресницы наблюдая за тлеющей между пальцами сигаретой.