— При условии, что это нытье закончится, — киваю на возмущенного Ромку и сажусь нормально, доставая сигареты. Опять пачка за день улетела, да что же такое.
Тим: «Нашли, она была дома. Заперлась с героином и пыталась ширнуться. Успели».
Пф-ф-ф, вообще пофиг. Набираю сообщение в чат, которое снова не понравится другим.
Никита: «Надо было еще полкило дури подкинуть, чтоб наверняка. Один раз и все. Мементо морэ — моментально в море».
Чат взрывается всеобщей истерикой. Особенно психуют дамочки и неуравновешенный молодняк. Хмыкаю, наблюдая за потоком оскорблений в свою сторону, но ни одно не достигает цели.
Руслан: «Циничный ублюдок».
Карина: «Свинья ты, Воронцов!!! Сам недавно был таким же!»
Ира: «Для тебя люди ниже социальным статусом вообще никто?! Кем ты себя возомнил?!»
Вместо ответа отправляю картинку со средним пальцем, а после закрываю приложение, прикрывая глаза и прикуривая сигарету. Дым постепенно заполняет салон, поэтому приходится открыть окно и смотреть на мелькающие дома с живыми оранжево-желтыми огоньками. Где-то там семьи вместе ужинают, парочки целуются и занимаются сексом, кто-то вовсе в одиночестве дрочит на порнушку в интернете под пельмени. Не мир — сказка.
Все эти люди живут иллюзиями и лживыми идеалами, которые им навязывает общество. Мы все ими живем. Притворяемся, что нам есть дело до других и пытаемся сочувствовать кому-то в его горе. Вранье. И Ромино отношение — это тоже ложь. Он себя таким образом пытается оправдать, вылечить. Типа помогу убогому парню, которого спас тогда из пожара от сумасшедшей тетки — буду героем и рыцарем. Утешу свое внутреннее «я», положив на алтарь свою жизнь во имя спасения убогих.
— Никита?
Я не слышу тебя, извини.
— Давай, пожалуйста, договоримся, что отныне ты не станешь так резко пропадать? Мы очень за тебя волнуемся, — вновь заводит свою шарманку Рома, едва мы въезжаем во двор моего дома. Хмыкаю, тушу сигарету о ладонь, отчего Анька морщится словно от боли, и хватаюсь за ручку.
— Конечно-конечно. Сыграем в семью, будем пить в обед чай с печенюшками, а по вечерам делится секретиками, — ерничаю, распахивая дверь, выбираясь в прохладу ночи.
— Воронцов! — снова заводится Сташенко, сжимая руль и выглядывая из машины. — Куда ты пошел? Я не договорил!
Поворачиваюсь у подъезда и, разведя руки в стороны, пожимаю плечами.