Вобла номер два с гривой черных волос щурит взор, внимательно осматривая нас. Она вцепляется сильнее в свою подругу, окатывая меня тонной презрения в одном взгляде. Ей явно не нравится ни мое поведение, ни то, как я ответил ее подруге. Мне все равно. Эти псевдокультурные дамы, нацепившие наряды с дорогими лейблами и трясущиеся за каждый килограмм на весах, одинаково противны, как попытка манипуляции моей личностью со стороны их толстенькой горе-врагини. Не та сторона, ни эта не заслуживает жалости, хотя на их фоне Блажена пока выглядит лучше.
Пончик, ха. Какой Пончик, уже целый Беляш.
— Пойдем отсюда, кис. Они придурки, — фыркает брюнетка. Окидывая нас взглядом и останавливая свой презрительный взор на Блажене. В какую-то секунду она вздрагивает, будто от испуга или напряжения, однако спустя пару минут две подружки-кукушки исчезают в толпе и к нам уже спешат Гриша с Ромой.
— Никита, все нормально? Не познакомишь со своей подругой? — вскидывает брови Сташенко, и я закатываю глаза. Серьезно, да? Вот бы еще бросился мне на шею с вопросом: это твоя девушка?
— Да. Поведай мне парень, кто эта красавица с тобой, — улыбается психотерапевт, однако на лице внимательное выражение.
Все, начиная от его наряда — простых свободных льняных брюк и легкой рубашки до чуть сдвинутых очков на переносице — дает ложное ощущение легкости. Григорий Соболев не просто врач, он настоящий копатель и хранитель чужих грязных тайн. Пара взглядов друг на друга — мы словно два хищника на одной территории. Гриша всегда внимателен к деталям. К примеру, сейчас смотрит на руку Блажены, которую я все еще не сбросил и не оттолкнул девчонку от себя.
— Здравствуйте, я Блажена Солнцева, — улыбается девчонка. Выступая вперед и отпуская мою руку. Рома с Гришей удивлены, а вот я вздрагиваю, потому что ее фамилия уж слишком похожа на псевдоним моей партнерши по радио.
Кстати, и голоса у них похожи. Хрипотца выдает.
Неужели?...
— Очень приятно познакомится с подругой Никиты. Он нечасто показывает свой круг общения, — Рома пожимает ее руку, у самых глаз морщинки от непривычной улыбки. Давно он начал так радоваться всяким глупостям? Мрачным он нравился мне больше. Хоть не бесил.
— Ах, прячет, прячет от нас, поганец, таких милых девочек, — мурлычет Гриша, вскидывая брови и косясь в мою сторону. Будто спрашивая: «Все хорошо?».