На лифте добрались на нужный этаж, где их удивила мед. сестра, говорящая по-русски. Все было чисто, красиво, бело и стерильно, как и должно быть в мед. учреждении. Облупленных стен, как в амбулатории в их деревне, где у мамы дача, не было. Потом провели в кабинет к врачу, которая оказалась еврейской женщиной среднего возраста. Звали ее Ириной, и она тоже была «русской» по фамилии Корхина.
– Они что, все тут «наши» или встречаются и настоящие евреи? – шепнул Сергей Петрович дочери. – А кабинет у нее нехилый! Смотри, чего делается? Весь набит приборами, не то, что у нас. У нашего врача, типа Владимира Ивановича, кроме фонендоскопа больше ничего нет, а для сдачи анализов надо еще поездить по лабораториям. А тут все на месте.
Ирина молча перечитала всю папку «Дело», с «ну, очень дорогими бумагами», раскладывая их перед собой, совсем как Сергей у себя в кабинете, почитала все «отказные» бумаги и приступила к осмотру.
Сергея Петровича сестричка уложила за шторку на УЗИ сердца, и врачиха приступила к устному «опроснику». Тема звучала та же. Когда все началось? С чего все началось? А когда он стал рассказывать про грипп, то ли птичий, то ли свинячий, она не поверила:
– Я посмотрела ваши документы. Не может быть, чтобы за три месяца ваше сердце совершило такой скачек! Наверняка оно и раньше у вас болело, но вы не обращались к врачам.
– Но, там же все написано! – возмутился Сергей Петрович. – В январе я прибыл в санаторий Воронежа и там, в «Деле», есть кардиограмма. Все было хорошо. А уже 10 мая меня увезла «скорая» с полным отеком легкого и температурой за сорок! Через четыре месяца! А друг мой сгорел за три дня! Умер, бедный! Я все-таки, уверен, что это осложнение от гриппа. Уверен.
– Это уже не имеет значения. Все ваши диагнозы я подтверждаю и могу предложить только одно. Трансплантацию. Кстати. У нас не имеет значения, каков возраст у оперируемого. В ваши годы мы готовы вас оперировать. Нет проблем! Операция у нас платная. Вы в курсе. Плюс предоперационный период, плюс послеоперационный, плюс реабилитация. Итого все вместе обойдется вам в сто семьдесят тысяч долларов. Ну, может быть еще какие-то незначительные расходы…
Сергей Петрович чуть не упал с лежака, на котором лежал! У него не было таких денег! Даже если они с Аней продадут свое ДЕЛО, всё, целиком, вряд ли наберется такая сумма, хотя в свое время они вложили в него на много больше, но это когда было! Да и продать сейчас просто нереально! Из-за американских санкций на Россию цены упали, точнее даже рухнули, денег ни у кого нет и покупателей, поэтому, тоже. Сейчас вся страна в блокаде, как Ленинград в сорок втором. Хотя это и называют санкциями, но на самом деле, весь мир воюет, кровью залит, кредитов вообще не дают, или дают под сумасшедшие проценты, которые никогда не отдать и где взять такие деньги?