— Ты не ответила, девчонка, кто тебя прислал? – грубо спросил Дагмар, опираясь на постель обеими руками, так что каркас прогнулся.
Марина вздохнула и пробормотала, еще крепче сжимая колени вместе:
— Вы ведь уже сами сказали - Райнбок… «да, делай ты свое дело и дай мне уйти, я и так чувствую себя скверно...»
— Распусти волосы!
«С ума сойти! Он настолько утомился за день, что уже не знает, как за меня взяться...»
Марина послушно села и, подтянув колени к груди, принялась расплетать косу, - волнение прошло, уступая место твердой решимости поскорее сбежать. Скоро светлые волосы ее свободно текли по спине и левому плечу. Дагмар сидел рядом, также совершено голый и просто смотрел на все это великолепие...
— Ты служишь на кухне? - неожиданно мягко спросил он.
— М-м-м… кхм, нет, я приглядываю за детьми.
— Давно ты в Райнартхолле?
— Почти месяц… господин.
— А до этого жила в деревне?
— Нет, я выросла в городе!
Марина начала испытывать раздражение. К чему эти странные разговоры? Откинув с плеча густую гриву русых волос, она смело глянула на мужчину, который также не сводил с нее глаз, сидя в полуметре на кровати. И вдруг она его узнала.
«Ах, да это тот самый дикарь, который чуть меня не сбил на коне, потому что мчался как угорелый! Я его еще страшилищем назвала. Уж не красавец точно, зато видно, что здоровьем Бог не обидел, рост и стать - все при нем. Сынок будет крепким… если дело вообще сдвинется с пустой болтовни».
На лице Дагмара появилась насмешливое выражение:
— Похоже, я тебя не особенно привлекаю? Вряд ли могу понравится женщине. Угу! Видишь, эти шрамы? Следы от трезубца лесной твари… а эти от булавы, пришедшей вскользь, иначе мне бы размозжили череп… а здесь еще и еще… смотри…
В его голосе Марина уловила что-то похожее на вызов и в то же время нотки горечи и досады. Захотелось по-женски его утешить и подбодрить.
— Ты был на войне? Наверно, храбро сражался и не прятался за спины соратников. Красивой должна быть женщина, а мужчине достаточно быть сильным и смелым, чтобы суметь защитить ее и детей. Отметины, полученные в бою, говорят лишь о доблести воина. Ты можешь ими гордиться.
— Сказано хорошо, - криво усмехнулся рыцарь и рокочущим голосом продолжил, подбираясь ближе:
— Итак, ты красива, а я силен. Значит, я тебе все-таки не противен, девушка?