По бледному лицу княгини Урсулы пробежал яркий румянец.
– Государь! – воскликнула она с увлечением. – Вы не шутите? Неужто ты останешься по-прежнему моим прежним Августом?..
– Я тебя прошу никогда во мне не сомневаться! – серьезно проговорил король. – Я не имею никаких причин тебя обманывать.
И действительно, король на этот раз не лгал; красота Анны, правда, произвела на него большое впечатление, но гордый характер, проглядывавший в каждом движении, взгляде и жесте этой женщины, ему не понравились, и он поспешил обрадовать княгиню, потому что в это время он действительно не хотел окончательно с ней расстаться.
Когда утешенная Любомирская незаметно оставила королевский бал и уехала к себе ожидать дорогого гостя, Август подошел к стулу графини Гойм. Анна заметила его и встала, но он попросил ее сесть, и та повиновалась, не возражая.
Тогда при дворе был такой обычай, что когда король желал с кем-нибудь говорить, то все другие отходили, чтобы не быть свидетелями этого разговора; то же самое случилось и теперь; все отступили, и Анна осталась вдвоем с Августом.
– Вы, графиня, в первый раз при дворе, – начал, любезно наклонившись, король, – но ваше появление здесь – уже полный триумф, и я горжусь новой звездой на моем придворном небосклоне.
Анна подняла голову.
– Среди ночного мрака, государь, – отвечала она, – нередко и огонек кажется звездой, но одно мгновение, и он гаснет… Я высоко ценю милость вашего королевского величества, но слова ваши приписываю одной лишь любезности.
– Я повторяю только всеобщее мнение, – возразил Август.
– Ах, ваше величество, – отвечала с улыбкой Анна, – люди часто судят ошибочно, особенно о том, что они видят в первый раз. Новинка интересует и занимает, а именно прекрасно лишь то, что и после многих лет нравится вам столько же, сколько нравилось при первой встрече.
Королю показалось, что красавица намекала ему на княгиню Тешен.
– Вы слишком скромны, графиня, – сказал он.
– О, нет, ваше величество, – с живостью возразила Анна, – быть истинно скромной очень трудно, а я только не приписываю излишнего значения красоте.
– Но красота лица не свидетельствует ли о красоте души? – сказал Август.
Анна потупила глаза и промолчала. Король продолжал:
– После такого долгого и строгого уединения, в котором держал вас жестокосердый Гойм, скрывая от нас свое сокровище, двор, наверное, кажется вам очень странным?