– Вы, графиня, точно преобразились, – обратился к Анне Август. – Вы сегодня еще красивее, чем были вчера, и между тем вы совсем не та, какой были вчера. Вы не волшебница ли? – добавил он шутя.
Анна слегка поклонилась.
– Ваше величество славитесь своей любезностью и милой снисходительностью к нашему полу, а потому лестным похвалам вашим надо верить очень осторожно, – отвечала Анна.
– Не требуете ли вы от меня клятвы? Но я готов клясться всеми богами Олимпа, что во всю жизнь мою я не встречал такой прекрасной женщины, как вы, и думайте что хотите о моих словах, а я только дивлюсь непостижимой игре судьбы, которая отдала такое совершенство моему акцизнику.
Анна улыбнулась, и улыбка придала ей обольстительное выражение.
Король взглянул на ее руки; он особенно любил целовать красивые руки и едва удержался, чтобы не прильнуть к ним губами, но стерпел и продолжал:
– Знаете ли, графиня, если бы я был тиран, я ничего не сделал бы с таким удовольствием, как запретил бы Гойму возвратиться сюда обратно… И если вы захотите знать, почему, я вам прямо отвечу, что ревную вас к этому Вулкану!
– Вулкан и сам ревнив, – возразила Анна.
– Пусть так, но ведь Венера все равно не может любить Вулкана?
Анна хотела отмолчаться, но король упорно ждал ответа, и Анна тихо молвила:
– Кроме любви, ваше величество, есть и другие цепи, которые могут связывать так же крепко: это долг и клятва.
Король улыбнулся и спросил:
– Клятвы в любви?
– Нет, государь, клятвы в супружеской верности.
– Ах, полноте, пожалуйста! Есть браки совершенно святотатственные, и такими я считаю все те браки, которыми красота соединяется с уродством… Боги сами разрешали нарушение подобных клятв.
– Но что разрешали языческие боги, того часто не разрешает женщине простое желание сохранить свое достоинство.
– Вы, однако, слишком суровы!
– Даже, может быть, более, нежели это кажется вашему величеству.
– Вы меня пугаете, графиня!..
– Вас, государь? – отвечала с улыбкой Анна. – Поверьте, что я и не думала, чтобы это могло каким-нибудь образом касаться вашего величества…
– Это касается меня более, чем вы можете предполагать, – подхватил король.
– Простите меня, государь, я этого не понимаю! – тихо прошептала Анна.
– Как, значит, вы не хотите видеть, что я уже вчера был побежден вашим первым взглядом?