Шарф был длинный и очень теплый. Ребята обычно носили его под куртку «бомбер» (короткая черная мужская куртка с яркой оранжевой изнанкой) – так носил и он.
Женя вышел из лифта.
– Ну, вот теперь тебе пешком придется!
(У нас в доме лифт не вызывается с того этажа, на котором стоит).
– Ничего, не привыкать.
Он помог мне снять шарф. И был так близко, что у меня бешено колотилось сердце. От него пахло сигаретами и чем-то знакомым. Больше всего я боялась, что он меня поцелует и узнает, что я не умею целоваться. Я думала тогда все будет испорчено, и я стану ему неинтересна.
– Ну, мне пора.
– Угу.
Я кинулась к двери и нажала на звонок.
– Пока.
Лешка (мой брат) открыл мне, а Женя все стоял в задумчивости.
Кое-как раздевшись, я кинулась к телефону. Набрала номер Лизы (это моя лучшая подруга. Мы дружим с пятого класса. Только ей я могу рассказать все). После двух гудков в трубке раздался ее сонный голос:
– Да.
– Это я.
– Знаю. Что стряслось?
– Ты ни за что не догадаешься.
– Что Янка с Юриком разбежались опять?
– Нет.
– Ну, тогда, наверное, Тимофеева замутила с Веталем?
(Веталь предложил Тимофеевой встречаться, она сказала, что подумает и через две недели даст ответ. Завела блокнот, который носила с собой и записывала в него все плюсы и минусы. Если к концу двух недель плюсов будет больше, чем минусов, тогда она согласиться. Веталь уже чего только не делал, и цветы дарил, и провожал, и даже делал вид, что бросил курить. И мы все ждали, когда Тимофеева сдастся. Прибавляли Веталю плюсы и всячески ее уговаривали. Всех это веселило. Но она стойко держалась.)
– Да, нет же.
– Ты согласилась встречаться с Олегом?
– Ты мелко мыслишь. Я с Женькой танцевала, и он меня проводил! – торжествующе заявила я.
– Какой еще Женька?
– Какой – какой, как будто у нас их вагон и маленькая тележка! Ну, из моего дома! Из Илюхиной компании! Ты уже спишь, что ли?!
– Быть не может?! – оживилась Лиза.
– Очень даже может!
– Хм, а Ольга?!
– А что Ольга?! Он с ней больше не встречается. Она нас видела.
– Может, это прикол какой-то? Что-то я не догоняю! С чего вдруг?!
Мы еще долго разговаривали. Лиза советовала быть осторожней и не верить во все это. Вследствие чего, в школу я пришла совершенно не выспавшейся. Благо мы сидели на последней парте, и я уже почти спала, когда мне в ладошку положили свернутый кусочек бумаги. Это Тимофеева передала мне записку через Загорского, она сидела на соседнем ряду, но не с моей стороны.