Стерс сдался, но девушка так и не поняла почему: то ли от ее убедительности, то ли из-за того, что дворецкому требовалось свернуть под арку в подворотню, как раз напротив которой она остановилась и решительно загородила проход. В двух шагах от них стояла коляска со скучающим Кубиром и нервничающей Эвани. Стерс бросил быстрый взгляд на коляску, но воспользоваться ею не спешил.
– Вашего отца… э-э-э… обвинили в краже и покушении на убийство, – дворецкий незаметно оглянулся по сторонам.
– Убийство кого? – Терри понизила голос почти до шепота.
– Короля.
– К-короля? – от удивления девушка застыла статуей и не шелохнулась, даже когда Стерс проскользнул мимо нее в подворотню, – Но…
– Но он этого не делал.
– Хорошо, хоть отец успел сбежать, – ошеломленно пробормотала Терри в спину уходящему мужчине.
– Не уверен, – обернувшись, с сожалением бросил напоследок дворецкий и прибавил шагу.
– Как не уверен? – ахнула девушка, всплеснув руками. Но Стерс, неожиданно шустро отмеряв длинными ногами расстояние под аркой, скрылся за поворотом.
* * *
Терри осторожно присела на краешек сидения: спина прямая, руки безвольно лежат на гладком жаккарде обивки, брови разлетелись растерянными птицами. На скамейке напротив тихо плакала Эвани – она слышала разговор со Стерсом, проходивший прямо у кареты. Вжавши голову в плечи, согнувшись и неловко привалившись к стенке коляски, экономка теребила крохотный белый платочек и обильно смачивала его слезами. Молча и горько.
Терри тяжко вздохнула.
– Кубир, давай-ка назад.
– Куда назад, госпожа? – испуганно подпрыгнул возчик.
– К дому, – мрачно объявила девушка.
– Э-э-э, нам тут не развернуться, – слуга кончиком хлыста рассеянно почесал себе за ухом, отчего его треугольная шляпа словно качели заерзала на вихрастой светловолосой макушке.
– Тогда давай вперед, объедем квартал по Остролистовой улице, мимо особняка Мандоров и выедем переулком к площади Господина Попрошайки.
– А, ну это можно…
Едва только лошади невозмутимо зацокали по брусчатке, Эвани оторвалась от платочка и подняла на Терри заплаканные глаза:
– Госпожа Терранита, – помимо скорби, непоколебимой непрезентабельным шморганьем носом, в голосе экономки появились твердость и упрямство, – Ваш батюшка неспроста пытался отправить вас подальше от дома. Он хотел вас защитить. А вы его не слушаетесь. И не думаете о том, сколько беспокойства ему доставляете. Он так много для вас делает, но вы даже не замечаете, какой он замечательный, чудесный человек…