— Держи, — протягиваю тарелку снежной девочке.
— Я сегодня заслужила ужин? — тихо интересуется она. — Или это аванс? — мерцающих губ касается лёгкая улыбка, а в её глазах читаются грусть и голод.
— Определённо заслужила, — вкладываю ей в руки тарелку и раздраженно ухожу, пока не сорвался и не уволок её отсюда, чтобы наказать за острый язычок и колкие фразочки, так точно попадающие в цель.
У меня ещё есть дела, а к ней теперь никто не посмеет подойти без моего одобрения.
Вернувшись к Ольховскому, решаю ещё пару вопросов. Перекидываюсь несколькими словами с помощником губернатора и тем самым сыном прокурора. Без таких связей построить империю практически невозможно. Когда я начинал, у меня был лишь фундамент, доставшийся в наследство. Отец оставил мне опыт, имя и кучу долгов не самым законопослушным людям. Тогда-то я и понял, сколько решают связи. И далеко не всё решается только переговорами. В большом бизнесе много тех, кто понимает лишь язык денег и свистящего рядом с их виском свинца. Об этом мы говорим с одним старым, давно ушедшим в отставку, но не потерявшим влияние ФСБшником, другом моего отца, Рокотовым Геннадием Сергеевичем.
Показываю ему на Люси.
— Девочка с особенностями, — хмыкает Рокотов.
— В смысле?
— Цвет волос, Руслан. Он ведь натуральный? Не похоже на краску, — щурится, чтобы разглядеть получше. — Кожа светлая. Глазки опять же, если присмотреться. У тебя вот тоже голубые, но оттенок совсем другой. А реснички у неё тёмные. Интересно. И красиво. Она тебе нравится, да?
— Мы сейчас не о моей личной жизни говорим.
— А я бы поговорил и о ней. Почему нет?
— Потому что она личная, — ухмыляюсь.
— Ладно, — машет на меня рукой, как добродушный старик.
Этим образом легко обмануться. Его просто опасно недооценивать.
— Попробуй покопаться в наследственности, Руслан, — подсказывает Рокотов. — Возможно, есть какая-то незначительная мутация, которая и делает её особенной. Вряд ли таких случаев много. Что-то, да отследишь.
— Не поможете?
— Нет, — коварно улыбается Геннадий Сергеевич. — Это твоя загадка, твоя личная жизнь. Решай. Я вмешаюсь, если начнут стрелять. Как дети? Давно у вас не был.
— Растут и становятся неуправляемыми.
— Есть в кого. Заеду к вам на днях. Хорошего вечера.
Отсалютовав мне бокалом, уходит общаться с другими гостями. Я всё решил, и мы можем ехать домой.