Дети не видели. Они не знают, что случилось с их матерью. Я так и не нашел слов, чтобы объяснить. Мы просто перестали о ней говорить. Я всем запретил о ней говорить. Надеялся, Назар быстрее прекратит спрашивать, а Ками… Она была ещё совсем маленькой, чтобы понимать или помнить.
Услышав за спиной тихие шаги, поднимаюсь. Сонная Люси, замотанная в одеяло, вздрагивает.
— Ты чего не спишь?
— Пить хочу, — ищет взглядом графин с водой.
Наливаю ей, подхожу и вкладываю в руку стакан. Она делает несколько жадных глотков, а я чувствую острую необходимость прикасаться к ней прямо сейчас.
Забираю стакан, подхватываю девочку под бёдра и усаживаю прямо в одеяле на кухонный островок. Встаю между ног и тихо прошу:
— Обними меня.
Она удивленно смотрит. Хмыкаю, поправляя сползающее с её груди одеяло.
— Я не требую, Люси. Сейчас просто прошу.
— Ты так умеешь? — звучит с лёгкой иронией.
Мне нечего ей ответить, зато она качает головой и, ещё плотнее закутавшись в одеяло, отвечает тихое:
— Нет.
— Тогда иди спать, — спускаю снежную девочку на пол. — И хорошо подумай над тем, что я сказал тебе в машине.
Руслан
Раздражённо разрезаю шагами коридор административного этажа нашего головного офиса. Глянув на меня, Геля сдержанно кивает, моментально поймав моё настроение, и ловко застёгивает верхнюю пуговичку блузки, тут же устремив взгляд в монитор.
— Кофе мне принеси. Крепкий. И Ворона вызови. Деньги Ольховскому перевели? Я скидывал сумму.
— Сейчас сделаю, вызову и узнаю. Десять минут, Руслан Аркадьевич, — быстро отвечает она.
Кивнув, закрываюсь в кабинете, небрежно бросаю пиджак на спинку кресла и сажусь в него, закрывая глаза. Голова с ночи никак не отпускает. Она и не болит толком. Напоминая зубную боль, назойливо пульсирует, вызывая постоянное раздражение. Две таблетки сожрал уже. Не помогает.
— Можно? — заглядывает Геля. — Кофе принесла.
— Заходи.
Ее каблук царапает пол и стучит прямо у меня в висках. Сжав зубы, давлю на них пальцами, слегка массируя.
— Руслан Аркадьевич, — тихо зовет помощница, — может таблетку?
— Уйди!
— Поняла. Ворон сейчас будет. Он там своих гоняет.
— Хорошо.
Взмахом руки отсылаю её и слышу тихое:
— Магнитные бури, что ли? Все злые с утра.
Не знаю, какие там бури в башке у Ворона, у меня долбанные воспоминания. Я четыре года прекрасно жил без них. И эта квартира не вызывала ровным счётом никаких эмоций. В ней побывало достаточно женщин, и ни одна не смогла включить в моей голове проклятые картинки из прошлого. Они пили со мной, смеялись со мной и трахались со мной, надеясь задержаться в моей жизни как можно дольше. Взрослые, красивые, умеющие доставлять мужчине удовольствие и готовые принимать любой секс. И каждую я отпускал утром без сожаления, стирая из памяти лица, имена, запахи. Зачем они мне? Второй раз случался крайне редко, а держать в голове ненужный шлак нет ни малейшего смысла. Цифры, расчёты, полезные связи — вот, что там должно быть.